Кинокартина «Міржақып. Оян, қазақ!» уже год после выхода в прокат продолжает притягивать к себе внимание. Поддерживают ее рейтинг и те, кто вошел в число поклонников, и те, кому фильм явно пришелся не по душе. На этот раз массу откликов вызвали слова режиссера Айсултана Сеитова, который заявил, что фильм вызывает у зрителей агрессию и гнев.
Кстати, фильм смогли посмотреть гораздо больше казахстанцев, после того, как его сняли, а потом, под давлением общественности, вернули в прокат. Почему политик прошлого века вызвал столько внимания и споров, разбирался кандидат исторических наук Асылбек Бисенбаев.
КИНО КАК ПОКАЗАТЕЛЬ ПРОЦЕССОВ В ОБЩЕСТВЕ
Даже маленькая ссора, которая прошла мимо внимания критики и прессы, может служить показателем глубоких процессов в обществе. А некоторые фразы, пусть даже не произнесенные, а приписанные историческим личностям, порой приводят к катастрофическим изменениям. Так было с французской королевой Марией-Антуанеттой, которая якобы в ответ на жалобы об отсутствии хлеба у бедняков, произнесла – «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные». В результате бедняки взяли Бастилию, а затем и казнили королевскую семью.
Но сегодня у нас другой случай. На экраны страны вышел фильм «Міржақып. Оян, қазақ!», который вызвал большой зрительский интерес. Пришлось даже отстаивать возможность продления прокатного времени и выслушивать разъяснения министра Аиды Балаевой по этому поводу.
И вот режиссер Айсултан Сеитов заявил, что фильм вызывает у зрителей гнев и агрессию. Айсәуле Әбілда, одна из авторов фильма «Міржақып. Оян, қазақ!», не согласилась с мнением Сеитова, подчеркнув, что подобные чувства существуют среди казахскоязычного населения уже 115 лет, с момента написания книги «Оян, қазақ!». Как пишут СМИ, «она отметила, что Сеитову, как русскоязычному человеку, выросшему в городской среде, сложно понять эти переживания».
К КОМУ ОБРАЩАЕТСЯ ДУЛАТОВ
Проснись, казах! – обращался Мыржакып Дулатов к соотечественникам. Но прошло 100 лет и к кому обращается великий человек? К казахам, которые выросли в городах и забыли родной язык, учились в школах и университетах на русском языке и которым, как считает Айсауле Абильда, трудно понять переживания народа? К казахам, которые получили вполне европейское образование, по большей части живут за пределами страны и с разной долей успеха адаптируются к европейской цивилизации? К людям, которые восприняли исламские ценности, сменили одежду кочевника на хиджаб, чалму, совершают хадж и считают себя в первую очередь частью уммы, нежели народа?
Может быть к тем, кто, получив власть, успешно ведет семейный бизнес, переводит коррупционные средства за рубеж и держит в сейфе запасной паспорт, ключи от дворцов в Дубае или Женеве? Или к тем, кто считается человеком базара, который дает работу и хоть какие-то возможности для существования десяткам тысяч беглецов из аулов в большие города?
Кадр из фильма
ЧТО ЕСТЬ НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ
Отношение к фильму и его герою показывает, что в казахском обществе существует гигантская проблема понимания национальной идентичности. Для нас, казахов, эта проблема весьма сложна в связи с кардинальными, даже катастрофическими воздействиями, прежде всего внешними, в течение XIX–XX столетий.
В это время казахское общество утратило патриархальную идентичность, кочевой способ производства, традиционный ислам и многое другое. Революция, коллективизация, репрессии, война, индустриализация, насильственная оседлость и борьба с религией серьезным образом подорвали основы национальной жизни. В СССР провозглашалось равенство наций. Но все прекрасно понимали, что ранжирование народов все-таки существует и это отражается в политике, экономике и социальных отношениях.
Распад СССР привел к новому изменению социальной структуры населения в силу последствий разрыва экономических и производственных связей, закрытия предприятий и даже целых отраслей, неэффективного управления, коррупции, массовых миграций и изменения национального состава населения.
ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ НЕДОУМЕНИЕ
В годы независимости так и не произошло формирование идеологии, укрепляющей национальную идентичность. В основе идет процесс формирования великого прошлого, но не проектирование достойного будущего. Но даже здесь невооруженным взглядом видны колебания. Не случайно даже фильм о деятельности Мыржакыпа Дулатова вызвал колебания у некоторых официальных лиц, отвечающих за так называемый идеологический блок.
Даже решение писать историю совместно с российскими историками вызывает по меньшей мере недоумение. Президент Путин постоянно подчеркивает имперский статус современной России, у которой нет границ. И как такой идеологический посыл будет сопрягаться с идеей казахской национальной истории? Как будет в таком историческом труде подаваться национально-освободительная борьба казахского народа против колониализма, если в современной России считается, что все народы добровольно вошли в ее состав, а сама Россия «никогда ни на кого не нападала»? Если Владимир Путин считает распад СССР величайшей геополитической катастрофой, то каким образом будет оцениваться возрождение казахской, и не только, государственности?
ЧТО ПРЕДВИДЕЛ МЫРЖАКЫП
Кажется, что такой поворот истории Дулатов предвидел. Не случайно он писал – «Начался век большевиков. Народ плакал: его грабили среди бела дня. Граждан его убивали, женщин насиловали, имущество уничтожали. И вот в это скорбное время среди самих казахов нашлись выродки, которые чинят произвол наряду с большевиками. Своей клеветой губят достойных, подводя их под пули. Уничтожают лучших из лучших. Если век большевиков будет долог, то исчезнет красота страны». Как быть с такой оценкой национального пророка и «историческими инициативами» нынешних властителей? Разве эта длившаяся семь десятилетий трагедия не основание для гнева и агрессии?
ФОРМИРОВАНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ
В современном Казахстане отсутствие политической конкурентности и идеологического плюрализма не позволили формировать и внедрять альтернативные модели формирование идентичности – от крайне архаичных до самых либеральных.
Тем не менее в современном Казахстане много обсуждается проблема идентичности. Но процессу консолидации нации препятствуют вызванные самыми различными причинами противоположные тенденции. К ним можно отнести архаизацию сознания, которая проявляется в возобновлении действия родового единства и землячества как способов выживания и взаимопомощи «родственных» групп. Практически легализовано многоженство, в том числе и как возможность обозначения социального статуса.
Вопреки мнению многих национальных интеллигентов именно город формирует национальную идентичность, общую культуру, систему образования. Но быстрая урбанизация превращает города в систему с окружающими его центр трущобами. Город просто подавляется гигантским валом трущобной урбанизации.
ПРО РЕЛИГИЮ И КОЧЕВНИКОВ
Не менее важен вызов очередной волны исламизации. Казахи стали народом, когда многочисленные племена распадающейся Золотой Орды, уже приняли ислам, который стал государственной религией. Но в последние десятилетия в стране возникли новые течения ислама, которые опираются на независимые виды экономической и социальной поддержки адептов. Таким образом происходит разрыв религиозной идентичности.
Мы - кочевники – это весьма распространенная и популярная идея. Но казахи не кочевники уже как минимум четыре поколения. Кочевничество в представлениях людей, которые никогда не ездили на лошади или верблюде, не собирали юрту, далеки от действительности, пытаются сделать основой современной идентичности. Причем эта идея приобретает самые крайние формы – кочевники изобрели все что угодно, завоевали мир, были движущей частью прогресса. Но стоит ли забывать о том, что кочевой мир не мог угнаться за достижениями цивилизации и стал уступать лет пятьсот назад. Более того, попытки формирования единства вокруг придуманного великого прошлого превращаются в комические сюжеты вроде шумеров-казахов, Чингиз-хана казаха и т.п.
ФУНДАМЕНТ ЕДИНСТВА
Обсуждение проблемы деколонизации также вызывает множество возражений, в том числе и прежде всего у наших союзников по ОДКБ. Любая попытка национального развития рассматривается Кремлем как враждебный акт. Но можно ли останавливаться на пути к реальной независимости? Конечно нет.
Вопрос в том, чтобы общность нации опиралась на фундамент политического единства. «Национальная идентичность, – как пишет Френсис Фукуяма, – начинается с общей веры в легитимность политической системы страны, независимо от того, является она демократической или нет. Идентичность может быть закреплена в официальных законах или учреждениях, определяющих, как преподавать историю страны в школах или какой язык будет официальным национальным языком».
А пока что прошло уже больше трех десятилетий независимости, но по-прежнему можно считать актуальными словами великого Мыржакыпа:
Открой глаза, проснись, казах, подними голову,
Не теряй зря время в темноте,
Земля ушла, религия ослабла, дела стали харам.
Казахи мои, сейчас бездействовать нельзя!
