Гастарбайтеры или наши: натурализация спортсменов в Казахстане

Деньги в спорте: легионерам или нашим детям?

Я занималась профессиональным спортом - имею звание КМС в прыжках с шестом, неоднократно была чемпионкой Казахстана, даже выиграла чемпионат Азии среди юниоров в Катаре. Правда, до уровня национальной сборной не дошла – бросила в 21 год. Именно в этом возрасте – от 19 до 22 лет, по моим наблюдениям, ребята очень часто уходят из спорта. Основная причина банальная: зарплаты на этом уровне очень маленькие, если ты не супер-талантливый и не дорос до сборной, а на шее у родителей сидеть уже не получается. Ну, а совмещать работу, тренировки и, как правило, учебу – тяжело. Результаты падают, мотивация пропадает, и казахстанский спорт теряет ребят, которые вполне могли бы ещё раскрыться. Моему уходу поспособствовал еще и низкий уровень нашей спортивной медицины – опять же, для атлетов моего уровня бесплатные хорошие врачи, в частности, психолог, были не предусмотрены. И я сломалась там, где при должном подходе, может, и достигла бы большего.

Я как рядовая спортсменка тогда не знала, почему на раскрытие моего потенциала часто не хватало денег, и кто в этом виноват – федерация, управление спорта в акимате или сам министр спорта – не задумывалась. Понятия не имела, то ли денег мало выделяло государство, то ли они оседали в чьих-то карманах, то ли тратились на натурализацию кенийских атлетов. Вполне возможно, олимпийской чемпионкой я никогда бы не стала, но убеждена, что могла бы достигнуть гораздо большего. И я лично знаю пару десятков ребят с ещё бОльшим потенциалом, чем у меня, которым тоже пришлось покинуть спорт.

Мне, как человеку, всей душой преданного легкой атлетике Казахстана, просто хотелось бы, чтобы федерации не гнались за талантливыми иностранными бегунами или прыгунами, а вложили чуть больше ресурсов в нашу молодежь.

Победа Рыбакиной – наша или нет

Вернемся к кейсу Елены Рыбакиной.

Справка: Легионер – это атлет, по контракту выступающий за иностранный клуб.

Натурализованный спортсмен – атлет, получивший гражданство страны с целью выступать за неё на соревнованиях.

Спортивный журналист Александр Ляхов считает, что каждый случай натурализации индивидуален. Он рассказал, что Елена Рыбакина, в частности, выступает за Казахстан уже 4 года, попала к нам 19-летней, будучи в конце второй сотни мирового рейтинга. А сейчас, если бы «Уимблдон» рейтинговался, она попала бы в топ-10 железно. Кстати, поскольку «Уимблдон» - это частный турнир, то и флаг Казахстана там не поднимался, и гимн не звучал. Можно сказать, что теннисисты там играли сами за себя.

В социальных сетях многие пишут, что Елену вырастили как спортсменку в России, мол, это заслуга этой страны. Но Ляхов с этим мнением не соглашается и указывает на обратное.

     – Каким бы талантливым не был молодой спортсмен, без поддержки федерации он не пробьется на самый верх. Спонсоры реагируют на состоявшихся спортсменов, которые себя зарекомендовали, для этого надо попасть на соревнования и выигрывать, а без федерации это невозможно. В случае теннисисток Рыбакиной, Шведовой, Путинцевой помощь нашей федерации была очень существенной.

Другой аргумент хейтеров – это факт, что Рыбакина не живёт в Казахстане. Ляхов подтвердил – она живёт и тренируется в Словакии в межсезонье. Но этот период у теннисистов очень короткий, а всё остальное время Елена, как и другие спортсмены её уровня, путешествует по миру, участвуя в турнирах.

    – Говорить о «доме» применительно к теннисистам нет смысла, - убеждён Ляхов.

Бывший вице-президент федерации легкой атлетики Казахстана Алексей Михайлович Кондрат признался, что искренне рад за Елену. Но это не отменяет вопросов, связанных с ее натурализацией: где она платит налоги с заработанных на турнирах денег, где живёт, останется ли в Казахстане после завершения карьеры? Он подчеркнул, что в интервью она не дает чёткую позицию «Я гражданка Казахстана, и буду там жить».

Натурализация спортсменов: за и против

Действительно, с натурализацией связано много вопросов. Это не простой процесс, и не все его одобряют.

Журналист Александр Ляхов в целом не против натурализации, но с двумя оговорками. Во-первых, если федерация не забывает о своей молодежи. Кстати, федерация тенниса, отметил журналист, не забывает о своих – строят центры, способствуют участию ребят в международных турнирах. Во-вторых, если натурализованные атлеты помогают развитию спорта в Казахстане – например, проводят мастер-классы, привлекают внимание прессы к виду спорта.

     – Но я категорически против, когда иностранец годик поиграет у нас, ему дают казахстанский паспорт и привлекают в сборную. Потом они чаще всего, как только засветятся на международном уровне, уезжают и бросают наш паспорт в корзину.

Ляхов считает, что натурализация должна быть точечная – нужно не покупать за бешеные деньги подряд всех чемпионов, а разглядывать талант в молодых спортсменах, которые ещё мало чего добились. По его мнению, хорошо, когда у наших детей есть примеры типа Надаля, а свои, с которыми можно встретиться, которые проведут мастер-класс и т.п.

Денежные вопросы натурализации и не только

Алексей Кондрат выступает против натурализации спортсменов.

     – Я понимаю, что это повсеместное явление, спортсмены ищут, где лучше. Одни просто хотят заработать, другие не могут попасть в сборную свой страны, потому что там переизбыток спортсменов высокого класса. Но это не всегда честно. Например, Катар, Бахрейн, Арабские Эмираты - они богаты полезными ископаемыми и могут себе позволить потратить огромные деньги и купить спортсменов. А Таджикистан, Грузия или Литва не могут. Я считаю, здесь не идёт речь о настоящем гражданстве – они просто гастарбайтеры. Мне писали, что у нас за всё время было 15 теннисистов из разных стран. Где они? Полагаю, в какой-то момент вытащили другой паспорт и просто уехали.

Действительно, какие-то страны могут купить атлетов, а какие-то нет. Но случай Казахстана ещё интереснее – у нас богата не столько страна, сколько федерации, которые возглавляют наши олигархи. В это, кстати, ткнул и глава российской федерации тенниса Шамиль Тарпищев.

     – Состояние Утемуратова (Булат Утемуратов – президент Федерации тенниса Казахстана) 5 миллиардов долларов и как глава теннисной федерации он щедро проспонсировал Рыбакину.

Мы, конечно, не знаем, кто там проспонсировал Рыбакину, но, кажется, в тех видах спорта, где федерацию возглавляют не олигархи, успехи гораздо скромнее, а натурализованных спортсменов меньше.

А Алексей Михайлович указал на денежный аспект на примере кенийских бегунов, натурализованных Казахстаном.

Справка: В этом году кенийки Каролин Кипкируи, Норе Джируте, Дэйзи Джепкемей - и один кениец Шэдрак Кимутаи Коеч получили право выступать за Казахстан после трехлетнего карантина, необходимого при смене гражданства.

По словам заслуженного тренера, условия контрактов кенийских бегунов покрыты мраком неизвестности, несмотря на то, что зарплату они получают из бюджета ВКО, то есть за счёт казахстанских налогоплательщиков. Единственная известная информация – за время их пребывания в нашей стране расходы клуба Altay Atletics, в котором состоят бегуны, составили больше 6 млн долларов.

Неэффективная натурализация 

Журналист Алексей Ляхов напомнил о провале натурализации в отечественной тяжелой атлетике. В частности, о кейсах Зульфии Чиншанло, Светланы Подобедовой и Майи Манезы.

      – Мы привлекли готовых спортсменов – бери их, и они уже чемпионы. Здесь не идёт речь о развитии этого вида спорта. В итоге их начали пичкать допингом ради денег и результатов, мы потеряли 6 золотых олимпийских медалей, если считать Рахимова и два золота Ильина. То же самое сейчас происходит с кенийскими бегунами: цель – распилить деньги, а не развить легкую атлетику в стране.

Алексей Кондрат тоже убежден, что кенийцы никоим образом не помогут развитию казахстанской легкой атлетике.

     – В нашей прессе писали, что они «захотели стать гражданами Казахстана». Это бредятина. Они не знают ни русский, ни казахский, нигде не позиционируют себя как граждане Казахстана. А в комментариях к статьям в кенийской прессе сами граждане этой страны отзываются о них «кенийцы, в данный момент выступающие за Казахстан». У них нет здесь жилья – когда они приезжают 1-2 раза в год (!), то останавливаются в гостинице, их семьи в Кении, тренируются они там же. Лично для меня они не граждане Казахстана – так, на заработки приехали. Им сейчас по 27-28 лет, еще 3-4 года они повыступают и, я уверен, просто уедут.

Когда шла речь о натурализации кенийцев, многие аргументировали, мол, за ними потянутся наши бегуны. Но заслуженный тренер по легкой атлетике убежден, что нельзя ничему научиться у спортсменов, не общаясь и не тренируясь с ними.

     – Можно посмотреть видео их выступления – как они бегут, какая техника. Но это можно сделать бесплатно, зачем же покупать этих спортсменов за бешеные деньги? Они уже 6-ой сезон у нас, а никто за ними так и не подтянулся. Лишь однажды, по-моему, они съездили с нашей командой на сборы на Иссык-Куль.

Алексей Михайлович отметил, что как-то наша бегунья, участница Олимпиады в марафонском беге Гульжанат Жанатбек тренировалась в Кении около полугода, но это не помогло ей в отборе на следующие Олимпийские игры. Журналист Ляхов подтверждает: отправив бегуна тренироваться в Кению, кенийцем его не сделаешь – он там не родился и не имеет генетической предрасположенности.

В заключение нашей беседы Алексей Михайлович сослался на статью российского журналиста, в которой тот указывает на интересную ситуацию, складывающуюся на чемпионате мира в Юджине, который стартует буквально на днях. Оказывается, две основные претендентки на золото в беге на 3000 метров с препятствиями – урождённые кенийки, но одна выступает за Казахстан, вторая за Бахрейн, а кандидатка на третье место – за Кению

За кого из них будем болеть?

    – Ни за кого из них. Я буду болеть за наших, - говорит Кондрат.

Извините, но я тоже буду болеть за наших ребят, казахстанцев, с кем вместе тренировалась, выступала и плакала после побед и поражений. Буду болеть за тех, кто рос как спортсмен в тех же условиях, что и я. И не только на чемпионате мира по легкой атлетике, но и на теннисных турнирах.