Нефтяной рынок – рецессия, санкции и зеленая угроза

Мы и европейский рынок

Евгений Равхатович, что будет с поставками нефти из России в ЕС? Картина не ясная. Вот, из недавних новостей: с одной стороны, ЕС исключает лоцманов из антироссийских санкций, чтобы те могли проводить танкеры с нефтью из России в европейские порты, с другой, обсуждаются и принимаются меры по уходу от импорта нефти из РФ.

- Для меня сейчас ситуация не очевидна. Как я себе представляю, если будет введён верхний ценовой «потолок» при покупках российской нефти, то это заменит принципиальный запрет на оные. То есть, санкция в виде закрытия доступа российской нефти на западные рынки будет заменена ее ценовой регламентацией. Я думаю, что, даже без рецессии в мировой экономике, а «только лишь» с существенным ее замедлением, рыночная цена на Юралс в 2023 году, составит порядка 40-60 долларов за баррель. И это укладывается в тот диапазон, что звучал на Западе при обсуждении ценового потолка для закупки российской нефти. Верхняя граница, 60 долларов, может, с учетом общеэкономической ситуации, оказаться вполне комфортной.

То есть, западные ограничений не ставят цели выдавить физически российскую нефть с ее традиционных европейских рынков, а ориентированы на долгосрочное снижение ее цены на них? Нефть там останется, но будет дешевле?

- Совершенно верно. Я полагаю, что дискуссия о санкциях на нефть, которая идет уже более двух месяцев, предполагает замещение запрета на более мягкие условия. И сама продолжительность этой дискуссии говорит в пользу этого: если ты собираешься через несколько месяцев запретить поступление нефти из России, то - о чем дискутировать так долго?

Есть ли у Казахстана возможность увеличить свой экспорт нефти в европейские страны, на свои традиционные рынки, как это уже случилось с углем?

- В принципе, наверное, рост возможен, но принципиально ситуация, вряд ли, изменится. Основной маневр, который, теоретически, может быть сделан, это если по нефтепроводу Казахстан-Китай потечет в Поднебесную исключительно российская нефть, а аналогичный объем казахстанской через западные нефтепроводы, через Россию, пойдет в Европу. Что-то можно увеличить за счет расширения экспорта через Каспийское море, европейцы будут готовы, с удовольствием, брать казахстанскую нефть. Но это все – не очень большие проценты от общего казахстанского экспорта, который повторюсь, и так идет в Европу. И, потом, надо помнить, что Казахстан придерживается соглашений, достигнутых в рамках ОПЕК+. То есть, какая разница, сколько физически можно нарастить объемы поставок в Европу из-за антироссийских санкций, если рост добычи сдерживается соблюдением этих соглашений? Конечно, до тех пор, пока они соблюдаются.

Может быть, из-за политической турбулентности вокруг поставок из России, в ЕС вырастет цена на нефть, как это происходит с газом, и казахстанские поставки принесут большую маржу?

- Что касается роста цен на нефть, то тут ситуация вполне очевидна: в условиях замедляющегося экономического роста, даже без возможности начала рецессии, причин для подорожания нефти, похоже, нет. Если вдруг не возникнет каких-то резких сильных региональных дефицитов. Но сценариев для этого сегодня не видно.

А российская нефтедобывающая индустрия насколько долго готова выдерживать серьезно понизившиеся цены на нефть? В России, как и в Казахстане, растет себестоимость добычи на многих, старых, месторождениях, но в Казахстане есть относительно молодые гиганты – Кашаган, Карачаганак, Тенгиз. В России аналогичных нет. Не начнут российские месторождения при низкой цене, в обозримом будущем, останавливаться, и так освобождать потенциальные ниши для других нефтей, например, казахстанских?

- Такая картина в России имеет место, но надо помнить, что себестоимость, в значительной степени, зависит от курса национальной валюты. То, что произошло с рублем в этом году – резкий рос курса, как оказалось, достаточно продолжительное явление, но оно, все равно, временное. Рубль не будет все время оставаться таким дорогим. Он подешевеет, и проблемы с операционными издержками на многих месторождениях не будут критическими. Потом, насколько я знаю, на упомянутых крупных месторождениях в Казахстане довольно сложные по химическому составу нефти, и, соответственно, не очень дешевые.

И еще один важный момент в этом контексте. Если рассчитывать, что Казахстан сможет поставлять нефть, пользуясь проблемами, которые возникли у России, снимая высокую маржу, нужно учитывать стоимость транспортировки по российским трубам. «Транснефть» может вполне выйти с предложением поделиться частью прибыли. Мы уже видели остановки на КТК… Может быть, в нынешних условиях, очень сложных и постоянно меняющихся, лучше сохранить гладкий профиль экспорта, то есть, стабильный по объемам.

Рецессия и нефть

Экономическое экспертное пространство полно прогнозов о надвигающейся рецессии. Многие говорят о 80-90%-й ее вероятности. Если прогнозы сбудутся, как это отразится на спросе и ценах на нефть?

- Я пока не жду рецессию как неизбежную. В основном, спад касается глобального промышленного производства, из-за проблем в Китае, ЕС и США. А вот, касательно сектора услуг, этого сказать сейчас нельзя. В мире он, в основном, растет, кроме Европы. В Индии, например, динамика очень позитивная. Повторюсь: удар по сырьевым рынкам в виде коррекции цен произошел, в основном, из-за снижения материального производства. Можно с большой уверенностью говорить, что оно будет продолжаться, но пока нельзя уверенно говорить, что мир входит в рецессию, хотя, конечно, он к ней приближается. Что в этом контексте мы увидим на рынке нефти? Вряд ли будет длительное снижение цен. В первой половине этого года они были 120-130 долларов за баррель, сейчас идет снижение. Я полагаю, что, если в мире, все-таки, начинается рецессия, или темпы роста экономики сильно замедляться, то основная часть негатива в ценовом плане будет отыграна в ближайшие месяцы. Например, по Юралс я предполагаю снижение с 60-80 долларов за баррель до значений около 45 долларов, в зависимости от размера европейского дисконта. Если же глобальные цены опустятся до 40-50, то российская нефть будет в районе 30-35 долларов. Но столь негативный вариант развития событий пока не мой базовый сценарий, мне это кажется мало вероятным для текущей ситуации. Дальше рынок будет стабилизироваться, дисконт на российскую нефть к Бренту будет снижаться до малых значений, и в 2023 году (например во втором полугодии) мы будем иметь, где-то, 45 долларов, в среднем по всем сортам (может, по Брент побольше на несколько долларов). До тех пор, пока мировой экономический рост будет слабым. И эту ценовую ситуацию я ожидаю на ближайшие два-три года.

В Казахстане, после начала проблем с КТК, стали говорить о необходимости расширения поставок нефти на Китай.

- Это логичный шаг, но надо учитывать следующее: в случае мировой рецессии, Китай сам окажется в кризисе. При чем кризис там может оказаться очень тяжелым, Пекин долгие годы избегал сильных кризисных явлений, смог это сделать даже в 2008-2009 годах, но, как результат, накопил очень много дисбалансов. А, надо сказать, что экономические агенты в Китае не отличаются большой осторожностью, и те риски, которые на сегодняшний день стоят перед китайской экономикой, они очень велики. И итог – велика вероятность, что рецессия и спад там могут быть сильными и длительными. В таких условиях много нефти им не потребуется. Тем более, что китайцы создали большие ее запасы. Так что, эффективно и масштабно сманеврировать на китайский рынок с европейского может и не получиться.

Но это актуально и для Казахстана, и для России?

- Конечно, для всех, кто поставляет энергоносители в Поднебесную. Но для наших стран, возможно, это может быть более ощутимо, чем, например, для поставщиков из Персидского залива.

Ресурсный потенциал и «зеленая» угроза

В Казахстане пытаются запустить новые проекты в геологоразведке, или вовлекать в разработку месторождения, и нефти, и горнорудные, которые до того лежали в туне. Можно ли в нынешней внешнеэкономической и геополитической ситуации, с учетом рецессии, рассчитывать на интерес внешних инвесторов? Или до окончания рецессии об этом стоит забыть?

- В случае тяжелой мировой рецессии, конечно, вряд ли можно рассчитывать на значимые инвестиции в нефтяную, и, даже, в газовую, сферы. Какие-то инвестиции, конечно, будут, если – вдруг! - есть проекты, которые, потенциально, обещают низкие операционные издержки и предполагают небольшие инвестиции. Рецессия не ставит «крест» на энергетического секторе, но его значимость снижается. Именно поэтому в недавний пандемийный период в него уже активно не инвестировали. Но если будет не рецессия, а лишь замедление темпов роста, можно не сомневаться, что инвестиции будут. И европейские инвесторы могут проявлять повышенный интерес к казахстанским проектам. Они, ведь, будут искать альтернативу российским поставкам, а Казахстан для них удобен: относительно близок географически, логистика, более-менее, понятна, традиция торговли энергоносителями есть, европейские компании давно работают у вас. И такие проекты могут оказаться сразу тесно завязаны с проектами по доставке этой нефти в Европу, будут ли это трубы, или портовая инфраструктура. По возможности, не связанными с Россией. С учетом всех таких факторов, это может оказаться серьезным взаимным интересом для Казахстана и для ЕС. Конечно, такая сцепка будет и отягощением для этих проектов, поскольку сразу потребует больших инвестиций, чем просто для геологоразведки, но больше станет и возможностей для развития. Проекты будут дольше оговариваться, дольше развиваться, но и в перспективе это может позволить Казахстану существенно нарастить объемы добычи нефти и оптимизировать ее поставки на внешние рынки.

В последние месяцы часто можно услышать, что рецессия и геополитические события отодвинет ускоренное развитие альтернативной энергетики далеко в будущее. Хотя, если убрать текущие, сиюминутные политически обусловленные аргументы, кажется, что будет ровно наоборот.

- Да, это мнение совершенно несправедливо. Объясню, почему. В отличие от предыдущих рецессий эта, если она случится, во многом будет вызвана тем, что текущий геополитический конфликт очень сильно ударил по энергетическому рынку. В частности, можно не сомневаться, что Россия использует свои поставки как инструмент влияния, что видно, особенно зримо, на примере газа. И у ряда регионов, в первую очередь, у Европы, появляется сильное желание, и даже, объективная потребность, замещать любые импортные энергоресурсы некими альтернативными вариантами.

А почему «любые»? Можно заместить российские нефть и газ арабскими, американскими, попытки чего мы сейчас и наблюдаем.

- А если завтра кто-то из этих поставщиков захочет «помахать «энергетической дубинкой»», давя на Европу? Для европейцев энергонезависимость становится стратегической геополитической целью. То есть, повторяется, хоть и с иной базовой мотивацией, история, когда альтернативную энергетику только начинали развивать в ЕС. Тогда мотивом были экологические соображения, и в эти проекты инвестировали не из-за их необходимости, а потому, что считалось, что они более социально и экологически важны. Теперь мотивом становится самообеспечение, целиком или в значительной части, необходимыми энергоресурсами. В том числе, и с учетом будущего развития Европы.

Как вы полагаете, что из этого выйдет?

- Исход этих процессов очевиден: технический прогресс, там, где на него делалась серьезна ставка, позволяет, раньше или позже, решать поставленные задачи. Традиционная энергетика, это, по-видимому, уже прошлое. Я не говорю, что нефть станет не нужна, она будет востребована как сырье для нефтехимии. Но, между временем, когда на нее сильно вырастет спрос в этом качестве, и нынешним моментом, нас всех ждет очень серьезное испытание – кризис нефти как топлива. Для Казахстана и России, это крайне серьезный вызов, на который надо было искать ответы еще позавчера. А не смеяться над европейцами с их альтернативной энергетикой. Они, может быть, где-то слишком торопились, потратили слишком много денег на нее, но, представляете, как они сейчас этому рады?

Задел-то в альтернативной энергетике сделан, и серьезный. И это будет развиваться. Европейский рынок большой, альтернативная энергетика у них уже продвинулась, и субсидировать ее им придется не так уж сильно. Сначала они таким образом вытеснят российские энергоносители из своей энергетики, а потом возьмутся за всех остальных. И этот процесс будет проецироваться на другие потребительские энергетические рынки, в первую очередь, на китайский. Китай, кстати, может, через какое-то время, оказаться в этом процессе первым – для китайцев это же принципиально, везде и во всем лидировать.

Вспомним, что они давно стали лидерами по выпуску панелей для солнечной энергетики. А нашим странам ответить на это нечем. Для стран, делающих большую ставку на газ, и, особенно, на нефть, на горизонте 5-7 лет появятся большие проблемы.