Опасная фамилия: Масимовы, на первый-второй рассчитайтесь

- Действительно, за почти тридцатилетний стаж работы в качестве адвоката я никогда не брался защищать коррупционеров, убийц, насильников и наркодилеров, - отмечает Виталий Воронов.

- Для меня это всегда было табу. Но в данном случае, прежде чем взяться за защиту Нурлана Масимова, обвиненного в коррупционном преступлении, я досконально изучил все 93 тома уголовного дела, просмотрел видеозаписи большинства судебных заседаний и убедился: при производстве, в ходе следствия и в самом судебном процессе были допущены грубейшие нарушения закона и конституционных прав. Более того, после бесед с подзащитным и со многими людьми, которые его хорошо знают, пришёл к выводу: если и существуют в природе «честные менты», то это как раз тот случай.

Вы шутите? Брат всемогущего в свое время Карима Масимова, пусть и двоюродный, стал генералом без протекции кузена?

- Знаете, я думал, что без неё в наших реалиях не обошлось. Наверное, дослужился до генерала, используя влияние и связи своего двоюродного брата. Но оказалось, что он начинал с простого «опера», прошёл все ступеньки по служебной лестнице, на что ушло достаточно много времени. Генералом он стал к 50 годам. Его супруга в беседе практически процитировала героиню известного кинофильма «Москва слезам не верит»: «Чтобы стать женой генерала, пришлось выйти замуж за лейтенанта и пройти с ним через все трудности».

Вы действительно верите в невиновность вашего подзащитного? Ведь на суде он признал вину частично!

- Если бы не верил, не брался за его защиту. Да, вину Нурлан Масимов признал – но лишь по единственному эпизоду, за который его осудили на 6 месяцев. Это был незаконный переход границы. Но и здесь он объясняет, что не от правосудия скрывался, а от произвола, которого боялся и который происходит сейчас. В остальном мой подзащитный открыто заявлял и в суде первой инстанции, и сейчас: «Меня осудили не за деяние, а за фамилию». Не найдя доказательств причастности Нурлана Масимова к делам двоюродного брата: к государственному перевороту и т.д., тем не менее, нашли вот такие сомнительные эпизоды, по которым осудили.

А вы уверены, что он не был причастен к попытке госпереворота?

- Нурлан Масимов, кстати, единственный начальник ДП области, который во время «қантара» никуда не прятался. Он выходил к людям, беседовал с толпой, давал грамотные команды по расположению сил и не позволил захватить ни одной единицы оружия. Об этом есть видеоматериалы, которые вначале вышли на телеканалах, а потом были удалены. И что он получил вместо заслуженной награды за грамотные профессиональные действия? После того как начали «мочить» «масимовцев», под раздачу попал и он – как родственник, носящий ту же фамилию.

Брат за брата - пострадал за фамилию?

- Это его мнение, которое я разделяю. Тогда надо было «родить» громкое дело. Фамилия «играющая», которая, как удав на кролика, воздействовала на наши правоохранительные органы. Была поставлена задача: «найти что-нибудь». Чего-то, связанного с политикой, не нашли, поэтому «притянули за уши» строительство дома и бани в селе Акши Алматинской области и ремонт жилого дома в Алматы, представив это как взятку. Хотя строители и на следствии, и на суде заявляли, что он за проделанные строительные работы с ними расплатился. То же самое можно сказать и в отношении так называемого «хищения государственных денег» в процессе закупки артвооружения, к которому Масимов, по сути, не имел никакого отношения. И этому есть много доказательств, которые суд первой инстанции тупо проигнорировал - переписал в приговоре обвинительный акт, от которого в итоге ревизии в суде ничего не осталось. Вот так в общих словах выглядит это дело.

У вас есть основания для того, чтобы утверждать, что дело Нурлана Масимова все же связано с делом Карима Масимова?

- Один из обвиняемых напрямую говорил в суде: я оговорил Масимова, потому что мне угрожали возбуждением других уголовных дел. Самому Масимову, с его слов, предлагали признаться в хищении, обещая в таком случае убрать «взятку», потому что нашим правоохранительным органам просто нужен был обвинительный приговор суда. Кроме того, после «қантара» мы сталкивались со многими людьми, включая и бизнесменов, и госслужащих, и прочих, которых тоже пытались «привязать» к делу Масимова.

Да и сам суд после провозглашения приговора огласил ещё и вынесенное им в адрес Генеральной прокуратуры и Агентства по противодействию коррупции частное постановление, в котором обратил внимание этих государственных органов на существенные нарушения Уголовно-процессуального кодекса, граничащие с подлогом и фальсификацией доказательств по делу.

Вы можете высказать своё сугубо личное мнение: кому это нужно? Если проводятся такие скоординированные действия, чтобы утопить человека, носящего фамилию Масимов и имеющего родство с Каримом Масимовым, значит, есть заказчик.

- Я думаю, вполне вероятно, что здесь имеет место просто системный интерес, то есть общая установка на освобождение от «старых» кадров. Но мой подзащитный называет конкретные фамилии. Сами понимаете, я не могу их обозначить, но он знает, кому это выгодно.

Получается, сейчас в Казахстане в свете нынешних событий носить фамилию «Масимов» достаточно опасно?

- Не могу сказать за всех носителей, но для Нурлана его фамилия стала фатальной. У него есть ещё братья, отец, другие родственники, которые носят такую же фамилию. Не знаю, как обстоят дела у них. Но могу предположить и другое. Например, допускаю, банальная причина в том, что кому-то понадобилась должность начальника департамента полиции, и он воспользовался ситуацией. Может быть, кто-то устроил «охоту на Масимова» в надежде получить звездочки на погонах, ордена, медали.

Вы - бывший работник прокуратуры, как оцениваете деятельность стороны обвинения?

- Как бывший следователь вижу, что в апелляционной инстанции уровень государственного обвинения нулевой. Мне даже стыдно за бывших коллег по прокурорскому надзору. Вердикт присяжных вообще никто не слышал, его никто не оглашал. На всё про всё: на судебное заседание, ответы на вопросы, оглашение резолютивной части приговора и его печатание, в том числе частного постановления на 10 листах, у коллегии присяжных заседателей ушло всего лишь пять часов! Да там на один вопрос надо пять часов отвечать! Погуглите, сколько времени затрачивает среднестатистический гражданин на печатание пяти листов формата А4. Один час, если ему не диктуют. А здесь суд, когда печатал приговор и выносил определение, должен был ещё и думать, правильно? Ну вот, а теперь прикиньте: они управились за пять часов. В 10.27 начали совещаться, а в 15.58 – это было всё оглашено. Причём, время указывается с перерывом на обед. Ответить на все эти многочисленные вопросы, проголосовать, заполнить бюллетени для тайного голосования, запечатать в конверты и напечатать ещё 10 листов, огласить – реально за пять часов? Даже поэтому у меня возникает вопрос по вердикту и приговору суда.

Виталий Иванович, признайтесь, вы верите, что можно что-то изменить в тех реалиях, что имеют место быть?

- У меня есть правило, которое говорю всем своим клиентам: «если вы вступаете в борьбу, есть шанс, что вы проиграете. Если вы не боретесь, то вы уже проиграли». Мы ведь не просим оправдать Нурлана Масимова, поскольку апелляция оправдать не может, ведь осужден он был судом присяжных. Но с учётом всех нарушений, нужно вернуть дело в суд первой инстанции, набрать новую коллегию присяжных, правильно поставить вопросы перед ними. А с учётом того, что очень много неясностей, которые были, уже прояснились для присяжных, вполне можно ожидать другого вердикта.

Вы оптимист.

- Я реалист. Знаете, однажды пришли ко мне люди с просьбой представлять в суде человека, осужденного на 20 лет за убийство. Я сначала отказался. Они проявили настойчивость и, изучив 47 томов дела, я убедился, что у осужденного было железное алиби. Ну не мог он находиться в месте, где совершалось убийство в тот момент! Тогда я поехал на приём к генеральному прокурору, коим был тогда Асхат Даулбаев. На пальцах ему всё объяснил, показал. Генеральный прокурор направил протест в Верховный суд. Верховный суд отменил приговор суда, направил на новое рассмотрение. Суд вынес оправдательный приговор. Человек спустя 2,5 года вышел на свободу. Конечно, это исключение из правил. Но и в случае с делом Нурлана Масимова я убежден, что он не совершал того, за что его осудили. Я твердо уверен: человек должен отвечать только за свои деяния. Не за пороки, не за фамилию, не за плохой характер, а за доказанные деяния, которые он совершил! Доказанность деяний, инкриминируемых Нурлану Масимову, в деле я не увидел.

Это разные вещи, на мой взгляд. Бороться с системным заказом сложнее, вам не кажется?

- Не кажется, я это точно знаю. Помните, был такой Серик Буркитбаев - бывший министр транспорта и коммуникаций, экс-президент АО «Казахтелеком». Его осудили на 6 лет за хищение, он отбыл наказание. Но дела по хищению вообще не возбуждалось! Такого дела не существовало в природе. Его в смутные времена «привязали» к засекреченному делу Рахата Алиева и Альнура Мусаева о государственном перевороте, но причастность Буркитбаева доказать не удалось. Есть официальный ответ Генеральной прокуратуры и Комитета о правовой статистике: все обвинения с него сняты за отсутствием состава преступления. Тогда нашли какой-то там эпизод по ст. 176 старого уголовного кодекса, якобы он что-то украл и по незарегистрированному делу его осудили, за якобы имевшее место хищение, без возможности полноценного процесса, потому что дело было засекречено в связи с теми обвинениями, которые имели место ранее. Понимаете, обвинения сняли, а гриф секретности – нет! Он участвовал в деле без адвоката. Ему не дали приговор суда, потом он не смог его обжаловать в апелляционном порядке, и до сегодняшнего дня бьётся по снятию грифа секретности, по отмене неправосудного приговора. Но пока система такого разрешения не дает.

Виталий Иванович, а вы не опасаетесь за свою безопасность, защищая брата «опального» Карима Масимова?

- Я и в не менее небезопасные времена защищал «опальных» Сергея Дуванова, Евгения Жовтиса, Акежана Кажегельдина. Да, профессия опасная, риски есть, но я решил, что могу помочь. За себя не боюсь, у меня достаточно хорошие отношения со всеми представителями силовых структур - конструктивные, профессиональные, уважительные. Генеральный прокурор, министр внутренних дел и другие руководители правоохранительных структур, как и я, являются членами комиссии по правам человека при президенте страны.

Я опасаюсь другого. К сожалению, события последних лет свидетельствуют о том, что признание вины снова становится «царицей доказательств». Практикуются оговор невиновных людей, самооговор. И так считаю не только я. На заседании в мажилисе по проблемам уголовно-процессуального законодательства, прямо с трибуны нижней палаты парламента, будучи генеральным прокурором, Жакип Асанов сказал: «У нас складывается порочная практика. Царицей доказательств становится признание вины. Практика самооговоров и оговоров набирает свои обороты. Процессуальные соглашения заключаются только ради ухода от ответственности. Любой из подчиненных, договорившись с другими, может сказать, что их начальник взяточник - без доказательств, без предмета самой взятки».

Новое – это хорошо забытое старое?

- В том-то и дело, что не забытое. Казахстан-то Новый, да Конституция старая. Законодательство, в принципе, тоже. Судебная система, правительство, правоохранительные органы остались те же. Произошло не очищение системы, как в Грузии при Саакашвили. Пришли другие люди, которые играют по тем же правилам, по которым играли их предшественники.

Ваши слова навеяли ассоциацию. Помните сказку «Убить дракона»? В ней каждый рыцарь шел убивать дракона, а, завладев его богатствами, в итоге сам становился драконом.

- К сожалению, есть такое. Сначала гонялись за «рахатовцами», потом стали гоняться за «аблязовцами», теперь идёт охота на «масимовцев». Я знаю очень много случаев, когда люди ставили закорючки на каких-то на финансовых документах, выполняя просьбу следствия «валить на тех, на тех и на тех-то», а потом уходили в колонию на 4,5, 6 лет. Потому что постановления о прекращении дел в связи с сотрудничеством в отношении них были отменены. А то, что помогали следствию, то что оговорили кого-то или оговорили себя, в счёт не шло.

Кстати, в свое время те же самые претензии предъявлялись Кариму Масимову, когда он был в силе. Но тогда система сажала других людей. Сейчас все повернулось. Ведь Нурлан Масимов - человек системный. И система пожирает своих детей. Невольно задумываешься о «бумеранге».

Справка

Виталий Воронов - адвокат Алматинской городской коллегии адвокатов, член Комиссии по правам человека при Президенте Республики Казахстан, учредитель общественного антикоррупционного фонда «Транспаренси Интернэшнл - Казахстан».

Начинал карьеру с должности следователя прокуратуры.

В 1992 году получил чин «Младший советник юстиции».

С 1994 года занимается адвокатской деятельностью.

В период с 1990 по 1994 год был депутатом Верховного Совета Республики Казахстан 12-го созыва по Щучинскому избирательному округу № 142 Кокчетавской области; членом, секретарем Комитета по вопросам законодательства, законности и правопорядка, заместителем председателя Комитета Верховного Совета Республики Казахстан по вопросам депутатских полномочий и правам человека, внештатным помощником президента Республики Казахстан по связям с Верховным Советом.

В 1994 году - кандидат в депутаты Верховного Совета Республики Казахстан 13-го созыва.

В 2004 году – кандидат в депутаты мажилиса парламента Республики Казахстан 3-го созыва.