«Атомка» не терпит разгильдяйства, или Что говорят специалисты о строительстве АЭС в Казахстане

   - Я просто объясню, почему АЭС – это единственный путь к энергетической независимости. Если Казахстан его не выберет, то уже скоро попадет в группу риска. Европа в скором будущем собирается ввести карбоновый налог на продукцию, которая была произведена с использованием угольной генерации, а как раз на нее сейчас и опирается вся наша энергосистема. Вот и подумайте, что нас ждет, если все товары, производимые в нашей стране, окажутся в черном списке на мировом рынке. Эту проблему как раз и решает «атомка».

Вы верите, что Казахстан сможет создать высокотехнологичное производство в области атомной энергетики?

  - Я не просто верю, я это знаю. Казахстан уже производит высокотехнологичную продукцию. Помимо урана, который мы добываем, у нас есть завод тепловыделяющих сборок. То есть, это уже не сырье, которое мы добываем и которое, опять же, невозможно заменить - Казахстан здесь занимает лидирующую позицию. И это уже результат определенного трансферта технологий в Казахстан и того, что мы смогли у себя построить такого рода предприятие и успешно поставляем топливо за рубеж. В Национальном ядерном центре достроили прототип реактора ядерного синтеза «Токомак», который сам по себе является довольно сложным объектом, который наши производственники и ученые смогли достроить в Курчатове – его будут использовать для проведения научных исследований в рамках проекта по ядерному синтезу.

Это сегодня, а завтра будут ядерные отходы - что мы с ними будем делать?

  - По отработанному ядерному топливу есть определенный регламент – процесс его хранения и переработки. Самое топливо может быть повторно использовано после определенной переработки, его можно обратно в цикл ставить - загружать в атомные реакторы. К слову в атомной энергетике, наверное, беспрецедентное отношение к этому - каждый грамм отходов ядерного материала учитывается и документируется, к тому же на каждой атомной электростанции предусмотрены специальные хранилища.

Вы хотите сказать, что это совершенно безопасно?

  - Абсолютно безопасно – это доказано, тем более, в мире сейчас работают порядка 415 реакторов и на каждом установлена система хранения отходов. У нас в Казахстане тоже хранится топливо с актауского реактора БН-350, в Курчатове установлены хранилища в специальной зоне, рядом с которой люди не живут. И еще хочу подчеркнуть, что в атомной промышленности ко всему очень ответственно относятся.

Но у нас масса примеров, когда и не на таких сложных производствах происходят выбросы и гибнут люди.  

   - А я еще раз повторю, атомная энергетика – это сложная отрасль, где ничего и никогда не делается как-нибудь. Это мировой опыт и наши предприятия «КазАтомПрома» тоже серьезно относятся не только к стандартам безопасности, но и вообще к любым регламентам – это работает как закон, который жестко карает за разгильдяйство и бардак.

С какой страной можно сравнить нашу ситуацию?

  - Аргентина – там изначально строили станции по немецкой технологии. Представьте, по ментальности у нас много похожего - там тоже говорили о безалаберности и коррупции. Сейчас у них довольно серьезные экономические проблемы, но сами аргентинцы считают, что АЭС им сильно помогает. Они сейчас сами разрабатывают новое поколение маломодульного реактора.

А почему мы не можем маломодульный реактор построить, если на них весь мир переходит?

  - Он еще не переходит – технологии только разрабатываются. Мы рассматриваем крупную атомную электростанцию более традиционного типа. Со временем я думаю, мы, как и другие страны, начнем разрабатывать свои технологии.

Звучит красиво, но как получится на самом деле – большой вопрос.

  - А мы уже имеем наработки, и кластер у нас уже есть – добываем уран, делаем фабрикацию топлива, ведем научную деятельность. Наш Национальный ядерный центр проводит довольно серьезные научные исследования – для тех же японцев делают исследования для проекта по Фукусиме. Есть институт ядерной физики, который не только наукой или обучением занимается. Он еще и производит медицинские продукты -  фарм-препараты. Изотоп, к примеру, используется для диагностики и лечения рака. То есть, кластер – уже существует. Но пока у нас нет атомной энергетики, которой нам как раз и не хватает. Когда с иностранными коллегами разговариваешь, они удивляются - у вас такая мощная позиция, 40% мирового урана из Казахстана на мировой рынок идет, а вы обеспечиваете развитие супердержав - США, Китая, Индии и Франции. Все используют казахстанский уран, а для себя вы его не используете. Приходится объяснять, что мы в этом направлении двигаемся. И действительно энергетика – это же конечный продукт, на который Казахстану совершенно естественно выходить.

Почему тогда, к примеру, Германия отказывается от АЭС.

  - Да, давайте про Германию поговорим. Недавно выступал министр экономики этой страны и заявил, что отказ от атомной генерации был продиктован чисто политическими причинами и не имел под собой каких-то соображений безопасности или экономики - это была идея партии зеленых, а немецкий министр это подтвердил. Сейчас там на грани закрытия многие энергоемкие предприятия, в Италии ситуация не лучше – там говорят о том, что пора вернутся к атомной энергетике. Это сейчас общий мировой тренд, когда принятые поспешные решения стараются нивелировать. Кстати, в Германии большое протестное движение было против закрытия атомных электростанций.

Сами мы не справимся - строить будут иностранцы, но они сдадут объект и уедут, а мы останемся.

  - Работать будут порядка десяти тысяч человек. Естественно среди них будут наши специалисты. На всех уже введенных в строй станциях был принцип – обучение местных рабочих, чтобы они могли эксплуатировать АЭС. У каждого реактора свои нюансы, и здесь будет стоять задача, чтобы наши обучились управлять именно этим реактором. А что касается рабочей силы - я недавно видел обращение жителей Улькена – они все ждут станцию и верят в то, что она вдохнет жизнь в их поселок – они получат работу и их не волнуют те проблемы, о которых говорят оппоненты АЭС. Они будут жить рядом, но страха не испытывают. Они надеются, что к ним приедут люди из других регионов, будет развиваться бизнес, и Улькен станет точкой притяжения.

Как АЭС решит вопросы с дефицитом энергии, если она даст всего лишь около 10% от необходимого?

  - Одна электростанция даст 10 процентов, построим больше - будет больше. Но даже 10 процентов -  это очень большой объем, который может закрыть один объект. Здесь рассматривается от 2,4 ГВт до 2,8 ГВт. Но АЭС – это не только электричество. Например, я точно знаю, если у нас будет АЭС, то у страны появятся шансы стать производителем ядерного топлива. Это сложная отрасль, но ее не бояться нужно, а просто подходить взвешенно и осторожно. На самом деле, мы сейчас говорим о строительстве комплекса энергетических мощностей, в который входят и атомные электростанции, и угольные, и газовые, и возобновляемые источники, солнце, ветер, гидроэлектростанции.

Референдум – удовольствие, которое нам обойдется в несколько миллиардов тенге. А почему бы тогда не поставить на голосование и выбор поставщика оборудования?

  - Выбор поставщика – это конкурсная процедура, своего рода тендер, в котором соревнуются. В данном случае у нас в шорт-листе четыре поставщика. Вы знаете, наверное, это в невыгодное положение страну нашу поставит. Поставщик скажет, что раз у вас народ выбрал, пожалуйста, вот вам реактор один за десять миллиардов, мы больше не будем двигаться. Такая ситуация тоже, возможно, была бы.

А вы допускаете, что народ большинством голосов проголосует против АЭС?

  - Ну, тогда, если решение такое будет, я, конечно, пойду домой и буду плакать. Но это политическое решение – провести референдум, поэтому только после того, как он пройдет мы сможем перейти к каким-то конкретным процедурам по выбору технологий, поставщиков и подрядчиков.

Еще раз повторю - атомная энергетика, она стабильная, покрывает энергодефицит и осуществляет мультипликативный эффект. И здесь именно вся красота в комплексе вот этих факторов. Атомная энергетика у нас так или иначе будет, даже если на референдуме скажут нет. Почему? Потому что ее развивают в соседних странах - в Китае, в России, в Узбекистане. И если у нас будет энергодефицит, мы откуда будем получать электричество? Конечно из соседних стран, но обойдется оно нам намного дороже - по рыночной цене.

Полную версию интервью смотрите на YouTube-канале Ulysmedia.kz