«Бэтмен» едет в Шымкент: почему республиканец Берденов решил сменить мажилис на акимат

 - Мы пришли в мажилис работать, показывать результат и использовать полученный опыт в регионах. Мне неважно было, куда поехать: в Улытау, в Западный Казахстан или в Абайскую область. Главное — правильно работать и показывать хорошие результаты. На госслужбе нельзя выбирать географию. Нужно работать там, где это необходимо для страны.

По закону теперь, уже назначенный заместителем акима Шымкента, Берденов должен сложить и партийный билет «Республики».

Главный редактор Ulysmedia.kz Самал Ибраева поинтересовалась, а нет ли в планах Берденова цели стать президентом страны?

  - Чтобы стать президентом, нужен огромный опыт, в том числе международный. Не могу сказать, что будет через 10 лет. Но сейчас я не готов брать на себя такую ответственность. Моя цель — работать в регионах, видеть результаты своей работы и быстро принимать решения. Опыт, который я получил за два года в мажилисе, бесценен. Его нельзя купить за деньги, он недоступен в бизнесе. Я увидел другую сторону работы. Многие спрашивали меня, не жалею ли я о смене образа жизни. Я не жалею ни грамма.

В госсистеме много тех, кто работает десятилетиями – выполняет рутинную работу, избегает инициатив и самое главное - ответственности. А те, кто пытается что-то сделать, рискуют карьерой.

  - Как сказал президент, сейчас нужны люди, которые быстро принимают правильные решения. К сожалению, часто бывает и так. Поэтому важнее всего люди, которые работать умеют эффективно и не боятся критики. К слову, какая мотивация у госслужащих? В бизнесе ты рискуешь, принимаешь решения и получаешь прибыль. Например, аким получает максимум 1-2 млн тенге. Это много или мало? Предприниматель может заработать такую сумму за месяц. А аким управляет бюджетом в 1-3 трлн тенге, несет огромную ответственность, где одна его ошибка может иметь тяжелые последствия. Ответственность огромная, но, если поднять зарплаты, будет критика. Топ-менеджер банка может получать до 1 млн долларов в год. Но ответственность министра, управляющего бюджетом и решающего социальные вопросы, намного больше. А зарплата в разы меньше. Разница колоссальная.

Но у всех остальных людей тоже низкие зарплаты...

  - Согласен. Но если посмотреть на Сингапур, Гонконг или Дубай, то там предусмотрена достойная мотивация для госслужащих. Если у них будет адекватная зарплата, будет ли коррупция? Мы обсуждали это на рабочих группах, в 2023 году было зарегистрировано 10 630 административных правонарушений, большинство из них среди госслужащих.

То есть вы пришли на госслужбу с уверенностью, что не станете коррупционером? Но вы предприниматель – не боитесь конфликта интересов?

  - Конфликт интересов всегда возможен. Это один из самых частых вопросов. Когда я стал депутатом, я пообещал себе, что не буду подавать депутатские запросы, связанные с моим бизнесом. Я принял это решение, чтобы меня не обвинили в лоббизме. Правильное ли это решение — покажет время. Но, с другой стороны, если депутат-бизнесмен защищает интересы своего сектора, то он защищает не только себя, но и всех предпринимателей в этой сфере. Закон ведь не действует только на один определенный вид бизнеса.

Например, фармацевтика у нас не платит НДС.

  - Да, фармацевтика не платила НДС. В новом предложении отрасль включена в список плательщиков НДС.

Как депутат вы поддержали это предложение?

  - Как депутат, я не поддерживаю введение НДС на фармацевтику. Почему? 95% лекарств у нас импортируются, то есть покупаются за валюту. Введение НДС автоматически приведет к росту цен, а это затронет социально уязвимые слои населения.

Недавно мы беседовали с первым вице-министром национальной экономики Азаматом Амриным. По его словам, рост цен наблюдался как до пандемии, так и после.

   - Ну, вы выбрали, у кого спросить. Нужно было спрашивать у министра здравоохранения. Контроль за ценами — это их работа. По закону фармацевт не может устанавливать любую цену по своему желанию. В фармацевтической отрасли Казахстана отечественная продукция составляет всего 6-7%. Остальное — импорт.

Но вы против повышения не только цен на лекарства, но и против НДС в целом?

  - Конечно, мы первыми выступили против. Нужно дифференцировать налог на добавленную стоимость.

Почему вы не хотите довести до результата? Ваш депутатский срок — 5 лет, но вы решили уйти, Динара Шукежанова из фракции «Республика» тоже сложила мандат. Не боитесь потерять доверие избирателей к партии?

  - Наоборот, я думаю, это только увеличит доверие. Многие считают, что в мажилисе тепло и уютно: сидишь себе, тебе дают служебное жильё, машину. Если думать о комфорте, тогда, конечно, лучше сидеть в мажилисе, чем идти в регион, где придётся дышать пылью и заниматься тяжёлой работой. Сейчас в обществе есть стремление к быстрой прибыли. К тому же, есть блогеры, инфлюенсеры, которые показывают якобы красивую жизнь. Молодёжь на это смотрит и тоже хочет быстро заработать. Сейчас, например, молодых людей удержать на работе очень сложно.

Конечно, когда в Instagram все показывают "успешный успех", такая тенденция неизбежна. Кстати, вы тоже один из тех, кто показывает красивую жизнь. Ваш контент об этом.

  - Например, когда я был предпринимателем, я ни разу не показывал, что летаю бизнес-классом. Я не показываю, как ем дорогую еду, вообще у меня нет привычки делиться событиями из своей жизни. Возможно, иногда показывал. А как это воспримут — дело каждого. Кто-то воспринимает как мотивацию, и это правильно. Думает: "Я тоже к этому приду, я тоже заработаю деньги". У меня есть друг, Сырымбек, мы много обсуждали с ним эту тему. Его цель — показать, что простой казах, парень из села, переселенец без покровителей и связей тоже может добиться успеха, если будет трудиться и учиться. Я считаю, что его намерение верное. И молодежь это правильно воспринимает и начинает верить, что в Казахстане можно расти, зарабатывать честным трудом и путешествовать по всему миру.

Партия "Республика" внезапно появилась два года назад, преодолела барьеры, которые многим оказались не по плечу. На «Республику» многие тогда возлагали надежды и воспринимали как голос национальной буржуазии - теперь говорят, что наша национальная буржуазия не пошла дальше постов в Instagram и съёмок рилсов.

  - Если не выкладываешь рилсы и посты, говорят, что ты ничего не делаешь. Если выкладываешь — критикуют, мол, только посты и умеют делать. Это одна из проблем работы в политике. Есть притча о Ходже Насреддине: однажды он посадил внука на осла, а сам шёл рядом. Люди сказали: «Сам старик пешком идёт, а ребёнок на осле сидит». На следующий день он сам сел на осла, а внук пошёл пешком. Тогда говорили: «Сам сидит, а ребёнка заставил идти». В третий день они оба шли пешком, ведя осла рядом. И снова критиковали: «Зачем осла ведут, если не ездят на нём?» Всем не угодишь, но работать нужно. Поэтому нужно быть готовым к критике — её всегда будет достаточно.

Я о другом говорю, вы ведь это понимаете – ушла из мажилиса Динара, теперь вы.

  - Не вижу проблемы в уходе. Политики тоже люди и члены «Республики» — тоже люди. У всех свои обстоятельства. Многие говорят, что у меня нет проблем. Если я начну рассказывать о своих проблемах, вы ещё расплачетесь.

А можно допустить, что вы просто не вписались в мажилис? Может быть, вам не понравилась определённая цензура или порядок?

  - Нет, некоторые ваши коллеги спрашивают: вам дают готовые тексты, и вы просто их читаете? Или вам по сценарию велят что-то сказать? За два года мне ни разу не сказали: «Прочти вот это». Никто не приходил с указанием, что нужно говорить. И ни разу не было такого, чтобы мне запретили поднимать какую-то тему. Вначале я тоже думал, что будут давать готовый сценарий. Помню, когда я только пришёл, Ерлан Кошанов позвал меня и сказал: «Руслан, выборы закончились, вы пришли в парламент. Теперь нужно объединиться и работать на благо народа, всем партиям вместе». Честно говоря, я тогда удивился. Он же глава партии «Аманат», но объединил всех, и эта атмосфера до сих пор сохраняется. У нас нет интриг, ссор. Если не хочу что-то говорить — не говорю. Мы открыто критикуем в сторисах и рилсах, и никогда не было такого, чтобы мне запретили кого-то критиковать. Я не могу говорить за другие партии, но в нашей такого не было.

И ни разу не просили удалить какой-то пост?

  - Нет, такого не было. Конечно, бывают коллеги с большим опытом, которые говорят: «Ты здесь переборщил». Я думаю, это нормально. Они многое видели, поэтому их мнение тоже важно. Лично я в мажилисе с цензурой не сталкивался.

Что легче - бизнес или политика?

  - Непростые это дела, но, по-моему, заниматься бизнесом сложнее. Ответственности больше. Например, если в бизнесе что-то не пойдёт, то много рабочих останутся без зарплаты. А если один работник остаётся без зарплаты — значит его семья остаётся без средств к существованию. В политике все иначе. Конечно, здесь тоже тяжело, но есть стабильная зарплата.

Стабильность есть. Машина есть. Или вы отказались от неё?

  - В мажилисе есть таксопарк, можно сказать, что нужно поехать в определённое место, и тебя отвезут. Но у нас нет личных машин. Говорят, что раньше были. Не знаю, в какое именно время, но даже жильё выделяли некоторым депутатам. Сейчас, если в Астане нет собственного дома, предоставляют временное жильё. В политике есть своя сложность: если примешь неверное политическое решение, последствия будут тяжёлыми. Даже далеко ходить не надо — мы и сейчас это видим. Ошибка в политическом решении может привести к серьёзным последствиям, от которых пострадает народ.

В бизнесе требуется больше фантазии. Уже не получится просто купить и продать. Нужно придумывать что-то новое, действовать активно. Нет фиксированного графика — работаешь 24/7. А в политике, как я уже сказал, несмотря на определённые трудности, есть стабильность.

Вы вернётесь в Шымкент в образе Бэтмена? Вас до сих пор за это критикуют.

  - О, это давний образ, он мне нравится. Они не знают причин, никто не знает, зачем это снималось. И мне не хочется объяснять. Это был социальный проект. Мы его остановили и не стали продолжать. Потому что, по моей информации, мои «друзья», с которыми я конкурирую, заплатили блогерам за критику, обратились к вашим коллегам. Я знаю, кто и сколько заплатил, у меня есть список.

Мы тоже об этом писали. Но нам никто ничего не заказывал.

  - Да ладно, не оправдывайтесь.

Я не оправдываюсь – публикация была ради рейтинга. Значит, вы чувствуете, что у вас есть враги? Вы знаете, кто они?

  - Я понимаю, что за этой проблемой стоят крупные заинтересованные группы.

Теперь вы возвращаетесь в Шымкент. Это тоже крупный регион. Не думаете ли вы, что там снова появятся люди, которые будут вам мешать?

  - Я уже не ребёнок и понимаю, что меня нигде с распростёртыми объятиями не ждут — так и в бизнесе, и на госслужбе. У каждого человека есть те, кто ему противостоит или не соглашается. Не будем уходить далеко, даже у пророков было много противников, а кто мы по сравнению с ними? Я не святой и не идеальный человек. Это часть работы, я так это воспринимаю. Есть люди, которые согласны с твоей точкой зрения, а есть те, кто не согласен. В любой работе так. Нужно уметь это выдерживать. Я не из тех, кто сломается на этом этапе. Я чётко знаю свои цели. У меня есть задачи, которые я хочу исправить, привести в порядок. Я должен их выполнить. А некоторые результаты будут видны только через десять лет. Давайте начнём строить общество без коррупции с себя. Я знаю изнутри, есть коррупция или нет, потому что знаком с предпринимателями. Шымкент — первый город, где коррупция остановлена. Верите вы в это или нет, но это так. Спросите любого предпринимателя: есть ли коррупция? Они скажут: коррупции нет. И мне это нравится.

Вы знакомы с акимом Шымкента, это он вас пригласил в заместители?

  - Я видел его три раза, рассказывал о своих идеях, он сказал «если действительно реализуешь эти проекты, я сделаю всё, что в моих силах».

А не получится так, что завтра весь Шымкент будет завален «Тары», «Сандык» и «Еврофарм»?

  - Мы уже открылись во всех возможных местах, в Шымкент я еду не для того, чтобы открывать «Тары» (смеётся).

Кстати, вы открыли «Тары» в Москве как раз в момент начала войны между Россией и Украиной. Это вас не испугало? Всё-таки открывать ресторан в стране, которая объявила войну…

  - Понимаете, родителей и соседей не выбирают. Я не могу переехать на Мадагаскар, у меня два великих соседа — Россия и Китай. Когда ввели безвизовый режим с Китаем, все начали возмущаться. Вместо того чтобы радоваться притоку туристов и инвесторов, началась паника. А в России сейчас тоже много возможностей. Да, идут санкции, и этим нужно воспользоваться. Война идёт сейчас, завтра закончится. Война — это временное явление.

Например, в Узбекистане нет ни одного казахстанского проекта. Только сейчас мы открыли «Тары» и «Галмарт». За тридцать лет мы не смогли реализовать ни одного казахстанского проекта в Ташкенте. В Бишкеке до сих пор нет ни одного казахстанского проекта. Почему наши проекты не могут быть в Москве?

Теперь Москва собирается строить у нас АЭС.

  - Ещё не решено, кто будет строить — Россия или Китай. Строительство АЭС — дело непростое, может быть будет консорциум. Мы ещё не дошли до этого этапа. Но наша мысль такая: появилась такая возможность — почему бы не открыть там проект, который будет продвигать наши ценности? Например, в России в «Пана» и «Тары» больше всего приходят сами русские. Они говорят: «Нам нравятся ваши традиции, что в ваших гостиницах нет алкоголя, что там спокойно, в целом ваша концепция нравится». И многие из них уходят с мыслью: «Мне нужно поехать в Казахстан». Это плохо, что ли? Например, в чикагское «Тары» 95% посетителей — белые американцы. Любой предприниматель в Америке хочет, чтобы его клиентом был белый американец. И если 10-15% из этих 95% уходят с мыслью: «Мне нужно поехать в Казахстан», — это же замечательно.

А не получается ли, что они нас используют больше, чем мы их?

  - Нужно объехать приграничные регионы с Россией и Китаем. Я, например, был в Атырау, там есть река Кигач. 100% воды поступает из России. И эта вода обеспечивает крупнейшие предприятия на западе страны. Но за 30 лет Россия ни разу не перекрыла воду, хотя у них есть на это полномочия. Подумайте, сколько смогут прожить люди и предприятия без воды? Даже такие крупные налогоплательщики, как ТШО, не смогут работать без воды.

Так нам спасибо им сказать?

  - Давайте будем проводить правильную политику. В стране сильно развивается ультранационализм. Я много бываю среди людей, часто встречаюсь с молодёжью, и это действительно так. Это неправильно.

А что для вас значит ультранационализм?

  - Это не те, кто движется в конструктивном направлении. Например, те, кто говорит: «мы не должны работать с Россией, мы должны выйти из ЕАЭС, мы должны убрать русский язык» и тому подобное. В Мажилисе 80-90% работы ведётся на казахском языке. Раньше такого не было, это большой прогресс. Я забыл об этом упомянуть. Это тоже позиция Ерлана Кошанова. Конечно, есть те, кто говорит на русском на общих заседаниях, в рабочих группах. Я не против русского языка. Я лично не знаком с Саткалиевым, но год назад мы критиковали его, а две недели назад на одном из заседаний он выступил с докладом полностью на казахском языке.

Вы хотите сказать, что этому нужно радоваться, быть благодарными? Но ведь все министры по закону должны знать казахский.

  - Нет, радоваться тут нечему, но это прогресс. Есть развитие. Они тоже правильно понимают критику и стремятся к развитию. Я хотел сказать, что в мажилисе раньше вообще не говорили на казахском. Еще пример, всем известно, что 95% нашей нефти проходит через Россию. Если она перекроет трубопровод, мы продержимся максимум месяц. Вы же знаете, что 70% нашей энергии зависит от нефти. 70% нашего бюджета — это нефть. Теперь представьте, если Россия закроет поставки на два месяца. Те, кто работает в нефтяной отрасли, понимают: нефть — это не кран, который можно просто закрыть. Если они закроют, а мы последуем их примеру, то месторождение будет потеряно, дебит упадёт. Я к тому, что нужно вести правильную политику, смотреть на вещи реалистично и думать, как мы можем стать независимыми. Не дай Бог, если ультранационалисты сделают что-то неуместное, пострадаем мы. Моя мечта — чтобы казахские парни мыслили на мировом уровне, знали много языков - к этому мы должны стремиться.

Казахское общество не деградировало духовно? Молодежь не слишком увлеклась религией?

  - Я не могу сказать за всех. Это больше мнение ваших коллег. На самом деле это не так, давайте посмотрим на статистику.

А как вы относитесь к предложению Бапи, который говорит, что нужно принимать специальный закон.

  - Он человек того поколения, которое жило, когда религии не было. Тогда к религии относились отрицательно. У меня тоже много близких и родственников, которые так думают, ведь в СССР религии не было.

А почему у нас формируется такая негативная идеология по отношению к религии?

  - По-разному. Если вы говорите о салафитах, ваххабитах, то да, против них есть негатив, и я тоже против них. Я поддерживаю направление, которое не принижает казахские ценности, обычаи и традиции. Потому что наши предки не были глупыми. Кто из наших предков был тенгрианцем? Какой хан был тенгрианцем, скажите? Такого хана не было, не сможете назвать. Они придерживались религии, тесно переплетенной с нашими традициями. Они не ошиблись в этом. И мы должны придерживаться этого же пути. Это мое мнение. Много ли у нас религиозных людей или мало — я посмотрел на статистику. У нас людей, совершающих поклонение, не более 2 процентов. Всего два человека из ста. Это много или мало? Сколько на самом деле в религии, а сколько в клубах употребляют наркотики? Сколько пьют алкоголь и устраивают вечеринки? Сколько людей играет в азартные игры? Я думаю, их гораздо больше. Но мы об этом не говорим. Мы не говорим, что общество стало слишком зависимым от алкоголя. Почему мы об этом не говорим? Но мы говорим, что общество стало слишком религиозным.

Вы ведь знаете, что девочкам в хиджабах запретили входить в школы?

  - На самом деле, это тоже не проблема. В развитых странах такие вопросы уже решены. Например, в Америке — хочешь носить хиджаб или не носить — это твое дело. Надо уже решить этот вопрос и все. Давайте смотреть на успеваемость ученика. Его цель – успеваемость и знания. Обращать внимание нужно на это - нам нужны не просто умные, а умные и воспитанные люди. Те, кто будет любить свою страну и не станет работать против нее в будущем. Давайте увеличим количество уроков воспитания. Например, в школах родители могли бы приходить в класс, где учится их ребенок, и проводить воспитательные часы. Делиться своими мыслями, мудростью. Давайте воспитывать общество таким образом.

Назовите три главных качества, которыми должен обладать политик.

  - Главное качество — быть патриотом, искренне заботиться о своей стране. Я назову только одно, а не три. Если у политика есть это качество, он всегда будет принимать правильные решения.

В чем сила казахов?

  - Я побывал в 70-75 странах. Изучал разные народы, наблюдал. Бывают народы, на которые смотришь и думаешь: почему у нас не так? Но на самом деле у нас огромный потенциал. Мы уникальны. У многих народов одинаковый уровень мышления, одинаковая мягкость в сердце. Я так говорю не потому, что я казах, наоборот стараюсь быть объективным. Казахи особенные — очень чувствительные, легко адаптирующиеся и быстро обучающиеся. Если мы правильно используем эти наши преимущества, мы быстро войдем в число развитых стран. Нам нужно работать в этом направлении с установкой: результаты должны увидеть не внуки, а мы с вами уже через 5-10 лет.

Полную версию интервью смотрите на YouTube-канале Ulysmedia.kz.