Практически все суды, которые рассматривают резонансные уголовные дела по январским событиям, перешли в закрытый режим. Почему нас лишили права знать, что произошло, и кто в этом виноват, остается только догадываться, считает адвокат Мурат Адам.
Закрытые суды и тайные свидетели – реалии современности, предлагаю разобраться насколько это оправданно и законно.
Действующие нормы Уголовно-процессуального кодекса, предусматривают основания, которые могут дать право суду проводить судебные заседания в закрытом режиме (статья 29 УПК РК).
Основания:
На практике большая часть уголовных дел о пытках, совершенных сотрудниками КНБ, в том числе резонансное уголовное дело по преступлениям с участием Армана Джумагельдиева (известного как «Дикий Арман»), экс-депутата маслихата Алматы Кайрата Куйдайбергена и других лиц, были переведены судом в закрытый режим. Основание - обеспечение безопасности потерпевшим и (или) свидетелям.
С этим основанием нельзя согласится лишь потому, что процессуальный механизм обеспечения безопасности потерпевшему, свидетелю и другим лицам, участвующим в уголовном судопроизводстве, исчерпывающе урегулирован статьями 96-98 УПК РК. О допросе свидетелей они гласят следующее:
При этом председательствующий вправе запретить производство видео-, звукозаписи или удалить из зала судебного заседания подсудимого, представителей стороны защиты, за исключением адвоката.
Очевидно, что всего этого более чем достаточно для того, чтобы обеспечить безопасность свидетелю или потерпевшему. Хочу обратить внимание ещё на один немаловажный факт - если на стадии досудебного расследования потерпевшие и свидетели не просили их защитить, то почему с передачей уголовного дела в суд, вдруг такая угроза возникает? Не странно ли это?
Верховный Суд в своих нормативных постановлениях разъясняет, что судам следует иметь в виду, что принцип гласности судебного разбирательства заключается в обеспечении возможности всем гражданам, в том числе и не участникам процесса по рассматриваемому судебному делу, присутствовать при его разбирательстве.
Поэтому следует исключить как противоречащие принципу гласности, случаи необоснованного отказа представителям средств массовой информации присутствовать в зале судебного заседания. Ограничение гласности судебного разбирательства может распространяться на весь период судебного заседания или на ту его часть, в которой исследуются обстоятельства, указанные в части статьи 29 УПК, о чём должно быть указано в постановлении. Но нет, у нас же закрытыми сделали все судебные заседания. Видимо на всякий случай!
Отдельный вопрос, который возмущает практически всё адвокатское сообщество и меня в том числе, это то, что суды сами принимают решение, в каком режиме проводить судебное заседание в онлайн или офлайн режиме.
Напомню процесс по делу о захвате аэропорта в отношении журналиста Айгерим Тлеужан. Кто дал суду такое право? Уголовное дело не было связано ни с госсекретами, ни с обстоятельствами, перечисленными в статье 29 УПК РК, поскольку судебное заседание было открытым и никогда его в закрытый режим не переводили, поскольку суд не выносил такого постановления.
Возмутительно, что тогда адвокатов не пустили в здание суда и привлекли для этих целей полицейских, а потом ещё вынесли частное постановление за срыв судебного процесса, хотя согласно статьи 33 пункта 4 Закона РК «Об адвокатской деятельности и юридической помощи», адвокат пользуется правом свободного доступа в административные здания судов, прокуратуры, органов, ведущих уголовный процесс, в установленном законодательством порядке по предъявлении им удостоверения.
И кто по сути нарушил закон - суд или адвокат, которому в нарушение закона не позволили выполнить свои профессиональные обязанности по защите подсудимого? Я считаю, что сейчас принципиально важно генеральному прокурору зарегистрировать факт воспрепятствования законной адвокатской деятельности в Едином реестре досудебного расследования и инициировать установление судьи (судей) судебной коллегии по уголовным делам Алматинского городского суда к установленной уголовной ответственности с соблюдением всех предусмотренных законом процессуальных процедур, предусмотренных по иммунитету судьи.
Иначе, можно сказать, что генеральный прокурор противопоставляет себя нашему главе государства – президенту Токаеву, который заявил об укреплении казахстанской адвокатуры.
Что касается системности перевода уголовных дел в закрытый режим, я считаю, что все приводимые в постановлениях судов основания, просто надуманы прежде всего самой прокуратурой, традиционно поддерживающей гособвинение в суде. Но поскольку о независимости судов нам приходится только мечтать, то скорее всего проще переписать закон - исключить уже прописанные меры безопасности, а все процессы перевести в закрытый режим. Впрочем, мы к этому уверенно идём.
