На заседании национального совета по науке и технологиям главой государства Токаевым поставлена чёткая задача перед казахстанскими научным и бизнес сообществами – «построение новой модели экономики, ядром которой должны стать устойчивые цепочки добавленной стоимости». При этом необходимо «чтобы научные проекты отвечали не только академическим запросам, но и учитывали стратегические цели развития страны и потребности экономики».
Тема науки и бизнеса в Казахстане актуализируется как минимум в течении последнего десятилетия. Понимание того, что наука должна «двигать» экономику есть на всех уровнях, но реальных результатов пока не видно. Усилия, прилагаемые Фондом науки и другими организациями по продвижению новейших научно-технологических разработок, не могут изменить общей картины. Ведь их бенефициары – в большинстве случаев небольшие организации, не выходящие за рамки стартапов или предприятий МСБ, доля которых в ВВП страны незначительна.
Возглавив полтора года назад АО «Национальный центр государственной научно-технической экспертизы» – одну из ведущих организаций в сфере реализации научной и научно-технологической политики, я поставил перед собой амбициозную задачу – способствовать повышению роли науки в экономическом развитии страны.
Анализируя, почему научные организации не могут стать полноправными субъектами рыночной экономики и перейти на рыночные рельсы, я столкнулся с тем, что у нас недостаточно проработана методологическая основа деятельности квазигосударственного сектора, особенно тех его организаций, которые занимаются наукой.
Например, в 2023 году в выполнении научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок в стране было занято 425 организаций. Несмотря на то, что все эти организации представлены в разных юридических формах, таких как пресловутые ГКП на ПХВ, КГП на ПХВ, НАО, АО, ОФ, их объединяет одно – все эти структуры созданы с участием государства, которое является и их основным донором.
В то же время эти организации имеют достаточно юридических оснований заниматься коммерческой деятельностью и стать полноправными субъектами рыночных отношений. В этом и заключаются как главная специфическая особенность квазигосударственного сектора, так и его главный тормоз. Иметь возможности и реализовать их – две разные вещи.
Что отличает самостоятельный бизнес в реальных рыночных отношениях? То, что предпринимательская деятельность осуществляется на страх и риск владельца бизнеса.
Чем рискуют руководители квазигоспредприятий, сидящие на постоянных бюджетных вливаниях? Главное – выбить свой бюджет, выиграть гранты на НИОКР. В этом многие руководители научных организаций видят свою главную задачу. О коммерциализации реализованных НИОКР много пишут, говорят, но разработки не дают позитивного эффекта для экономики. Главная задача научных организаций – остаться на плаву здесь и сейчас.
Бизнес-компетенции и бизнес-процессы в большинстве квазигосударственных организаций развиваются постольку-поскольку, на регулярно поступающие государственные средства осуществляется текущая, операционная деятельности, а научные изыскания по своему значению стоят «во втором эшелоне» задач.
Любой студент скажет, что бизнес и предпринимательство так не работают. Изменить баланс доходов организации, повысив долю собственных заработанных средств и облегчить бремя бюджетных расходов – с такими установками я пришёл в НЦГНТЭ.
То, что организации требуется определенная перенастройка многих операционных процессов, для меня, имеющего опыт работы в крупных бизнес компаниях, было очевидно.
Главное было убедить сотрудников. Мы старались как могли. Но любая перестройка в устоявшейся системе вызывает отрицание, не все готовы к неизбежным изменениям. Как следствие – повысилась текучка кадров, нашлись те, кто выбрал путь сопротивления и борьбы с нововведениями. Мы столкнулись неизбежными издержками оптимизации.
Такая мощная инфраструктурная единица науки, как НЦГНТЭ, обладающая ценнейшими массивами научно-технической информации, собственной автоматизированной системой, обученными кадрами, вполне способна самостоятельно зарабатывать на нашем внутреннем рынке с перспективой выхода на внешние.
Потенциал для развития, я, как руководитель, видел в том числе в организации государственной научно-технической экспертизы проектов, реализуемых за счет отчислений недропользователей. Хотя об этом пресловутом 1% проценте отчислений на НИОКР недропользователями говорят и пишут уже несколько лет, я был удивлён, что никто до сих пор не предпринял никаких конкретных шагов.
Общий язык с представителями крупных корпораций мы нашли быстро. Нами были заключены меморандумы о сотрудничестве с крупными госкомпаниями. Мы встретили понимание руководства ведущих компаний: ЦНТИ «Самгау» ФНБ «Самрук-Қазына», TechGarden, MOST IT HUB, Казахский институт нефти и газа. Первые научно-исследовательские проекты ЦНТИ «Самгау» уже прошли экспертизу в НЦГНТЭ.
И тут произошло неожиданное. Нашлись те, кто настойчиво давал мне понять, что АО «НЦГНТЭ», как субъект квазигоссектора, должен не зарабатывать, а выполнять поручения уполномоченного органа. Мне прямо было сказано, что моя задача выбить как можно больше денег из бюджета и правильно ими распорядиться. Возможно, кое-кто просто испугался, что «денежный поток» пройдет мимо него и осядет в НЦГНТЭ? Не могу сказать точно, но эти упрёки прозвучали от достаточно авторитетных членов Правления АО «НЦГНТЭ».
Для меня, как человека, воспитанного на бизнес-этике, такой подход неприемлем. Все мы знаем, каким испытаниям подверглась наша страна, сколько людей сегодня нуждаются в поддержке. Мне казалось, что в таких условиях самым правильным решением было ослабить нагрузку на государственный бюджет и начать зарабатывать самим. Но достучаться до авторитетных учёных я не смог.
И тут пришло контрольное предупреждение от самого уполномоченного органа. Видимо, мои бизнес-идеи пришлись не по душе и государственным функционерам. Я нарушил правила игры, ведь до этого НЦГНТЭ исправно исполнял роль «мальчика для битья», добросовестно прикрывая «ошибки» Комитета науки.
Судите сами. Когда уполномоченный орган на несколько месяцев задерживает утверждение официальных заключений Национальных научных советов, тем самым разрушая все мыслимые сроки и графики исполнения научных проектов, виноватым остаётся НЦГНТЭ.
Или другой пример – без анализа реальных возможностей НЦГНТЭ Комитет науки в срочном порядке в одно и тоже время объявляет несколько конкурсов на грантовое финансирование. Плюс к этому другие министерства тоже объявляют свои конкурсы. Обработать такой объем информации в установленный законодательством срок невозможно даже сотрудникам НЦНТЭ. У уполномоченного органа для возмущенных учёных ответ один – обращайтесь в НЦГНТЭ.
Последний случай, когда Комитет науки несколько месяцев утверждал новые составы Национальных научных советов. Этот процесс растянулся на несколько месяцев.
Попытка выяснить и публично обсудить подобные системные сбои, ведущие к прямым репутационным издержкам для НЦГНТЭ, встретила жесткий отпор со стороны Комитета науки.
У меня сложилось убеждение, что квазигоссектор в сфере науки и технологий сегодня является бледной копией неэффективного государственного сектора. Последний, в свою очередь, работает по худшим партийно-номенклатурным лекалам советского времени.
Очевидно, поняв, что договориться со мной не получится, Комитет науки начал действовать в худших традициях кадровой мелодрамы. Так, как только министр науки и высшего образования уезжает в командировку, председатель Комитета науки спешно издает приказ о моем увольнении, который затем отменяется. Так происходит уже несколько раз, что вводит в объяснимый ступор не только коллектив НЦГНТЭ, но и всё научное сообщество.
В этой игре не будет победителей, одни проигравшие. Я уверен, что происходящее в АО «НЦГНТЭ» характерно для всей модели отношений между квазигоссектором и государством. Пока уполномоченные органы будут воспринимать подведомственные организации квазигоссектора как свои структурные подразделения, ситуация не изменится.
Призываю всех коллег повзрослеть, не бояться отстаивать свою точку зрения, заняться прокачкой личных бизнес-компетенций и бизнес-процессов в своих организациях. Не стоит идти на поводу у замшелых чиновников, которые не понимают, что их время прошло. Только мы сами сможем вывести квазигоссектор на рынок научных технологий, стать конкурентными и помочь нашему государству в этот сложный период.
Арман Кашкинбеков, член национального курултая при президенте РК, председатель правления АО НЦГНТЭ
