Банкир и финансовый эксперт Галим Хусаинов объяснил, почему в Казахстане падает курс национальной валюты и какого развития событий можно ожидать в дальнейшем, передаёт Ulysmedia.kz
Множество вопросов задают по курсу. В развивающейся стране с высокой инфляцией и низким ростом производительности труда обесценение валюты будет происходить на постоянной основе. Поэтому при текущей экономике мы увидим курс в 500, и 600, и 700, вопрос лишь времени: может занять два года, а может и десять лет.
За последние 15 лет курс обесценился на 400%. Если глобально ничего не поменяется, то через 15 лет курс может достичь и 2000 тенге за 1$, если будут структурные реформы и улучшение инвестиционного климата, то и курс не будет подвержен обесценению.
Это не вопрос желания Нацбанка или Правительства обесценивать валюту — это закон экономики, от которого никуда не денешься. Другое дело, что нужно понимать, как работает экономика, и выстраивать её таким образом, чтобы курс не обесценивался.
Давайте упрощенно рассмотрим, как устроена экономика. Например, литр молока стоит в соседней стране $1, а себестоимость у них $0,8. Курс составляет 450 тенге за доллар. У нас молоко стоит 450 тенге за литр, и себестоимость — 360 тенге. Всё равновесно и работает.
Правительство повышает зарплату государственным служащим. Наши сотрудники уже не хотят работать на производстве молока и пытаются устроиться в государственные компании, так как там высокие зарплаты. Это приводит к тому, что нам приходится поднимать зарплату, и вот наша себестоимость стала 420 тенге за литр молока.
У государственных служащих появилось больше денег, и они стали потреблять больше молока. Так как нарастить производство молока сразу не получится, на величину увеличения спроса в денежном выражении вырастают цены. И вот молоко вместо 450 тенге стало 500 тенге или $1,11.
Производители соседней страны увидели, что молоко у нас стоит $1,11, начали массово завозить молоко. Продав молоко на нашем рынке, им нужны доллары, и они начинают покупать их у нас. Но у нас нет такого количества долларов, и тогда, соответственно, цена доллара начинает расти. Чтобы удовлетворить спрос на доллары, курс растет до 500 тенге, и стоимость молока становится снова $1. Мы вернулись в первоначальное состояние, когда молоко снова стоит $1, только в тенге оно теперь стоит 500 тенге.
"Номинально наши государственные служащие и работники стали получать больше, но фактически их покупательская способность не изменилась и увеличилась инфляция", — подчеркивает эксперт.
Или другой упрощенный пример при тех же вводных данных, при этом у соседней страны свободная экономика, развитые институты, высокий уровень инвестиций. Вот соседняя страна придумала, как увеличить производительность коров на 30%, что сократило их себестоимость до $0,6 за литр.
Чтобы увеличить продажи, соседняя страна начала завозить к нам молоко по $0,9 за литр или 405 тенге. Производители молока в нашей стране не могут выживать и конкурировать. Как итог, в стране началось сокращение производства молока, а инвесторы из этого сектора начали искать новые возможности.
Соседние производители стали замещать наше молоко, и вот им нужны доллары, а их нет, что приводит к повышенному спросу на доллары и росту курса. Как итог, курс повышается с 450 до 500. Теперь молоко в долларах становится $0,81, импортеры поднимают цену до 0,9$ и цена становится 450, что комфортно для наших производителей. Но теперь нужно отвоевать рынок и нарастить производство. Курс стал 500, в долларах молоко подешевело, но в тенге осталось на том же уровне. Все другие импортируемые товары начали дорожать и это вызвало инфляцию.
В этой упрощенной структуре первопричина — рост непроизводительных расходов, так как государственные служащие с повышением заработной платы не стали производить больше, а также рост производительности труда в соседнем государстве.
Если у нас инфляция составляет 10%, а в соседней стране — 2%, то экономика всегда приведет к равновесному курсу, чтобы нивелировать инфляцию. А значит, обесценение валюты будет происходить всегда, пока сохраняются такие условия.
Чтобы у нас не было инфляции, в долгосрочном периоде нужно повышать производительность труда. Это достигается либо за счет инноваций, либо за счет интенсификации. Инновации и интенсификация невозможны без качественного образования, защиты прав собственности, развитых институтов (независимые суды, сильные политические и общественные институты, свободные СМИ и т.д.), свободы движения капитала, эффективной налоговой и денежно-кредитной политики, развитой инфраструктуры, качественного регулирования монополий и так далее
Другими словами, инновации и интенсификация зависят от людей и предпринимателей, а не от государства. Государство должно создавать равные условия для бизнеса, а не вмешиваться в экономику, пытаясь “решить за предпринимателей”, что производить и кому продавать.
При этом временная государственная поддержка (например, в виде инфраструктурных проектов) может быть полезной, если она ограничена по времени и не создает неравных условий. Но протекционистская диверсификация в долгосрочной перспективе не ведет к росту производительности труда, так же как не приводит к устойчивому экономическому росту.
Успех стран, таких как Южная Корея или Сингапур, показывает, что ключ к экономической стабильности и развитию — это высокий уровень инвестиций, конкурентная среда и стабильные институты. Южная Корея, например, смогла стать высокоразвитой экономикой, сосредоточившись на экспорте высокотехнологичной продукции и значительных вложениях в образование.
То, что мы видим с курсом — это нормальная ситуация для страны с текущей экономической политикой, когда вместо создания рыночной экономики с развитыми институтами, мы создаем экономику с узкими горлышками в виде доступа к государственным ресурсам и протекционизмом.
