Почему власти разрешили Лакшми Митталу Темиртау в свою империю превратить

Будут ли перемены в угольно-металлургической империи

Этот вопрос, похоже, больше всего сейчас мучает руководство промышленного гиганта. Ведь ЧП с жертвами в последние годы случались на предприятиях «АрселорМиттал Темиртау» не просто часто, а можно сказать, регулярно. Но никаких ощутимых последствий для иностранного хозяина и его топ-менеджеров они не повлекли. У стороннего наблюдателя даже складывалось впечатление, что процедуры «после» больше напоминали отлаженный механизм, нежели потрясение от случившегося. По протоколу – соболезнования, компенсации, комиссии по расследованию, сухие пресс-релизы, суд с обвиняемыми из числа руководителей среднего звена. В отдельных случаях – «разборки» с шахтерами, которые перманентно грозят забастовками и требуют улучшить условий труда и повысить заработную плату.
 
Но в этот раз что-то пошло не так. Вернее, сначала все шло как обычно – сразу после ЧП к журналистам вышли министр по ЧС Юрий Ильин и аким Карагандинской области Женис Касымбек. Первый выразил соболезнования, поведал подробности трагедии и констатировал факт создания рабочей комиссии по расследованию несчастного случая.
Женис Касымбек рассказал о том, какая помощь будет оказана семьям погибших шахтеров. На резкие вопросы журналистов о вине руководства «АрселлорМиттал Темиртау» оба спикера дипломатично увернулись. А министр по ЧС даже сравнил высокие показатели летальности на шахтах АМТ в результате выбросов газа со статистикой ДТП. Мол, и там, и там ежегодно гибнут десятки сотен людей, но никому не приходит в голову предъявлять претензии производителям транспортных средств.
Топ-менеджеры АМТ выйти для объяснений к представителям СМИ сразу после трагедии привычно не соизволили.  

Матрица дала сбой

В этот же день Комитет промышленной безопасности МЧС РК дал комментарий, который практически перечеркнул благостную риторику главы министерства.

     - В АО «АМТ» в плачевном состоянии находится большинство вентиляторов главного проветривания, которыми отработано уже 3 срока эксплуатации (1970-80-х годов выпуска при нормативе 14 лет). За 25 лет контракта на недропользование на шахтах угольного департамента АО «АМТ» не проводилась и не проводится работа по проведению заблаговременной дегазации угольных пластов, - неожиданно заявили специалисты.

7 ноября президент Касым-Жомарт Токаев на встрече с общественностью Мангистауской области заявил, что, поскольку аварии на предприятии «АрселорМиттал Темиртау» приобрели системный характер, в отношении компании «придётся принять жесткие меры. Глава государства был настроен весьма решительно и потребовал провести комплексную проверку предприятия на соответствие требованиям безопасности труда и всем экологическим нормам.

Без дипломатических реверансов выступил и председатель комитета экологического регулирования и контроля Минэкологии Зулфухар Жолдасов.

     - В случае невыполнения экологических требований деятельность АМТ может быть приостановлена, - заявил чиновник.

Следующая атака в адрес иностранного инвестора, была 9 ноября в зале заседаний нижней палаты парламента – призвать к ответственности руководство АМТ призвал депутат Юрий Жулин. Вплоть до оставления под подпиской о невыезде до завершения начатого расследования ЧП топ-менеджмента компании и, если потребуется, до расторжения договора с Митталом.
 
И только 10 ноября уже премьер Алихан Смаилов сообщил, что после аварии в Шахтинске, контракт с «АрселорМиттал Темиртау» будет пересмотрен. Инвестора обяжут раскошеливаться на 187 млрд тенге ежегодно. А председатель сената парламента Маулен Ашимбаев выразил уверенность в необходимости принятия норм, ужесточающих ответственность за производственные трагедии.

Обещанного надо подождать

Такие настроения в исполнительной и законодательной ветвях власти, видимо, вызрели не в один день, поэтому 8 ноября топ-менеджеры АМТ всё же снизошли до общения с прессой.
На брифинге они традиционно выразили соболезнования и сожаления. Обещали оказать всестороннюю помощь семьям погибших и модернизировать производство, чтобы не допустить таких трагедий впредь. Рассказывали, и о том, как много делают для того, чтобы сделать производство безопасным, и сетовали на высокую (самую высокую в мире!) загазованность наших угольных пластов. Ту, что не позволяет, по их словам, спрогнозировать внезапные выбросы метана даже с помощью суперсовременного оборудования.
 
Корреспондент Ulysmedia.kz пыталась выяснить - если степень опасности в карагандинских шахтах самая высокая в сравнении с другими шахтами группы компаний Миттала по миру, то как это отражается на заработной плате наших горняков.

По логике вещей, опасный труд должен и оплачиваться выше. Но на просьбу назвать зарплаты шахтеров в Казахстане и в Германии, Мексике, Бразилии или Канаде, Биджу Наир округлил глаза.

    - Нельзя сравнивать! Ведь здесь шахты являются сопутствующим производством для выплавки металла, и продукцию (уголь) мы используем только для собственных нужд, - не скрывал раздражения менеджер компании.

Не смогли руководители АМТ и дать расклад по другим цифрам. Например, какие инвестиции были в шахту им. Ленина с 2006 года, когда там произошел взрыв метана, унесший жизни 41 шахтера? И во что эти средства вкладывали? Информацию об этом обещала предоставить пресс-служба АМТ в течение трех дней. Но, обещанного ведь три года ждут, информации нет до сих пор…

Индиец правду знает, да не скоро скажет…

Между тем, мои добрые знакомые - шахтеры, услышав о том как я пыталась получить больше информации, чем была озвучена на брифинге, только рассмеялись.

     - Не много потеряла, всё равно они тебе правды не скажут, - и добавили, что наш высокоэнергетический уголь замечательно идёт на экспорт. Особенно сейчас, когда Европу охватил энергетический кризис.

По словам шахтёров, заработная плата подземного рабочего в зависимости от участка колеблется от 300 до 500 тысяч тенге.

     - По сравнению со средними зарплатами в Караганде – это неплохо, но если учитывать риски, а также тот факт, что с 2006 года, когда после трагедии на шахте им. Ленина, удалось добиться повышения, планка оплаты труда остается на уровне 1000 долларов, то это унизительно, - делают вывод они.

Впрочем, о том, что топ-менеджеры АМТ, мягко говоря, лукавят, расписывая, как много делают для улучшения условий труда своих работников, я знаю не понаслышке.

С 2006 года была «в теме» - три дня стояла на площади перед акиматом Шахтинска вместе с горняками во время их забастовки, записала десятки интервью с правозащитниками, отстаивавшими интересы шахтеров и их вдов, и с самими горняками, погружалась в проблемы регрессников, требовавших «человеческих» выплат в качестве компенсаций за угробленное в шахтах здоровье.
 
Более того, мой ныне покойный свекор Анатолий Фролов возглавлял в свое время трест «Карагандашахтоосушение», который как раз занимался бурением дегазационных и вентиляционных скважин перед началом разработки новых пластов. И когда в 2010 году инвестор решил «оптимизировать» организацию, слёг от расстройства. Это же преступление, - твердил он, понимая, что постоянные плановые работы по дегазации с поверхности предотвращали трагедии, подобные сегодняшней, а теперь их увеличение неизбежно.
 
Но, как говорится, «хозяин – барин». Миттал и его команда с успехом оптимизировали не только «Карагандашахтоосушение», но всё, на чем только могли сэкономить. Вплоть до штатной численности подземных рабочих. В середине 2000-х шахтеры жаловались, что после такой «оптимизации» зарабатывают грыжи и протрузии, потому что таскают стокилограммовые металлические конструкции за себя и за того парня - того, которого «оптимизировали.

АМТ: империя контрастов

Много-много «ужастиков» наслушалась я за эти годы от шахтеров. И про то, как спецодежду им приходилось покупать на рынке за свои кровные, и про то, как без наряда их направляли разбирать металлические крепи на отработанных участках, и про «таксу» для всех желающих устроиться на высокооплачиваемую работу подземника. А еще про гениальное изобретение менеджеров АМТ в плане техники безопасности – так называемые «10 золотых правил», включающих правила поведения на рабочем месте и даже за его пределами, за нарушение каждого пункта которых работодатель наказывал штрафами.

И все те годы, в которые это происходило, Лакшми Миттал совершал головокружительные взлёты в списке «Forbes». Когда в 1995 году он за 300 миллионов долларов купил Карагандинский металлургический комбинат в Темиртау британский подданный плёлся в хвосте списка металлургических магнатов – во версии «Forbes» был 62-м.

Но казахстанское приобретение, которое сам он любовно назвал «жемчужиной в ожерелье», открыло перед ним совершенно иные возможности. В 1996 году Миттал приобрел 15 шахт ПО «Карагандауголь». Как утверждают злые языки, каждая из них обошлась ему в 1000 тенге или 15 долларов. В 2004-м Лакшми Миттала «Forbes» поставил на третье место в списке самых богатых людей мира. Случилось это после того как его состояние увеличилось с 6,2 млрд до 25 млрд долларов. Кстати, журнал присвоил Митталу звание одного из самых расточительных среди богатых людей. Так, на свадьбу дочери он потратил 60 млн долларов. Торжество в пятизвездочном отеле в Париже продолжалось пять дней, во время него был устроен гала-концерт, на котором выступала Кайли Миноуг.

Между тем, в период с 1995 по 2022 год на шахтах Миттала погибли 160 человек.

Не можешь изменить ситуацию – измени подход

- И это закономерно! – уверяет известный в Караганде общественный деятель, шахтер c 56-летним стажем Павел Шумкин.

     - Наши шахты действительно самые опасные. Достаточно посмотреть статистику за этот период. В других странах, где количество населения на несколько порядков больше, чем у нас, нет 160 погибших в шахтах. Я был в свое время в шахтах Германии, Америки, Франции. И сравнивать их условия с нашими – все равно что равнять «Оку» с «Мерседесом».

По уровню заработной платы наши шахтеры тоже находятся в невыгодном положении перед их заокеанскими и европейскими коллегами, - уверяет Павел Александрович. Но там правительства стран, где существуют предприятия Миттала, да и всё общество стоят на страже интересов своих граждан – шахтеров.

    - А у наших чиновников подход всегда был иной, - утверждает бывший горняк.

Инвестору изначально дали массу «плюшек» - освободили от выплаты долговых обязательств, дали налоговые преференции, разрешили обращаться с шахтерами так, как он это делал все время.

    - Чуть что, шикали на рабочих - вы что, а вдруг он закроет шахты и уйдет? Таким шантажом воспитали в них рабское восприятие работодателя, которого обогащали. И он привык.

Когда в 2006 году Миттала вынудили приехать в Шахтинск после трагедии на шахте им. Ленина, он с таким недоумением смотрел на массу шахтеров на площади, - вспоминает Шумкин.

    - Он искренне не понимал, чего им надо? А когда ему перевели: мол, они денег больше хотят, повернулся к стоящему рядом Григорию Презенту, который в то время возглавлял угольный департамент, и сказал: «Я же давал по 1000 долларов на шахтера!». И тот занервничал, стал говорить, мол, деньги пошли на другие расходы. И всё стало ясно. Не только иностранец относился к шахтерам как к туземцам….

Именно отношение власть придержащих, по мнению Павла Александровича, и сформировало нынешнюю ситуацию. И одной сменой инвестора тут горю не поможешь.

     - Надо, чтобы руководство страны честно признало: да, наши шахты – это бомба замедленного действия. А шахтеры – камикадзе. И тогда сами собой нарисуются два исхода: закрыть шахты, чтобы сберечь жизни наших граждан. Открыть другие производства, создать рабочие места. Либо сказать инвестору: за смертельный риск – плати! По 5-7 тысяч долларов в месяц. А в случае гибели – по миллиону долларов за жизнь. И неважно, будет это Миттал или кто-то другой.

Немного подумав, Шумкин добавляет:

     - Когда-то руководитель шахтерского профсоюза, которому я обосновал свою позицию по оплате труда наших горняков, возразил: «Что ты, откуда у него столько денег?». Так вот, когда мы все – шахтеры, общество, правительство, президент, изменят подход и во главу угла поставят интересы своих соотечественников, ежедневно рискующих жизнями по роду работы, только тогда ситуация изменится.