Дело Айкоркем: защита Жумана утверждает, что за гибель ребёнка отвечает невиновный

История

Напомним, девочка погибла в центре Алматы 7 января 2022 года - машину, в которой были дети семьи Мелдехан - 18-летний Бауржан, Жанель, Айкоркем и брат Бекислам, расстреляли. Виновного, а им оказался 27-летний военнослужащий Арман Жуман, осудили. Его близкие обратились в редакцию Ulysmedia,kz и заявили, что его сделали «козлом отпущения» - вина его не доказана.

Суды

Изначально дело Айкоркем Мелдехан расследовали по статье 99 УК РК – «Убийство». Но из-за того, что следствию не удалось установить, кто конкретно стрелял в автомобиль 7 января, статью переквалифицировали. Армана Жумана судили за превышение власти – якобы он отдал приказ стрелять по машине. Однако того, кому он его отдал - не установили. Подчинённые утверждают, что такого приказа не было. Чья пуля убила девочку – так и осталось загадкой.

Армана Жумана сначала суд оправдал. Однако позже приговор изменили и его всё-таки признали виновным. На отмену оправдательного приговора в апелляционной инстанции повлияли показания свидетеля, который будто бы видел происходящее.

   - Судебная коллегия по уголовным делам посчитала, что показания свидетеля и потерпевшего согласуются между собой. Они также сослались на то, что следственный эксперимент и уточнение показаний на месте продемонстрировали, что оба говорили одно и то же, – объяснила адвокат Оксана Мусохранова.   

Защита осужденного не согласилась с приговором и решила бороться дальше. Потерпевшая сторона тоже требует пересмотра и настаивает на переквалификации дела по статье 99 УК РК – «Убийство».

Версия Жумана

Жуман сейчас находится в столичном СИЗО, он согласился ответить на наши вопросы и объяснить, что все-таки произошло в тот злополучный вечер.

Его непосредственным начальником был командир части 26363 подполковник Даурен Оразов.

   - Во время инструктажа Оразов объяснял, что открытие стрельбы возможно только в случае, если будет угроза жизни, здоровья или не подчинение водителей автотранспорта требованиям об остановке. Реагировать нужно было предупредительным выстрелом, – объяснил Арман.

Он говорит, что у него в подчинении было шесть военнослужащих, но приказа стрелять по автомобилю семьи Мелдехан он им не давал.

7 января военный дежурил на пересечении улиц Сатпаева – Желтоксан.

   - На территории площади находились не только военнослужащие нашей части - 90 человек, но и другие подразделения. Мой блокпост располагался напротив улицы Желтоксан, на расстоянии 700 метров от Сейфуллина (где всё это произошло. – Авт.). Думаю, поэтому я и стал козлом отпущения. Я не могу знать или утверждать, кто стрелял. Но знаю точно: мои подчиненные не стреляли в машину Мелдехана, – утверждает Жуман.

Он вспоминает, что у военнослужащих не было рупоров, раций, приборов ночного видения. Но они должны были охранять доверенный район и не пропускать чужие автомобили.

   - В тот день в сторону площади передвигалось много машин. Нам был дан приказ об охране сектора, в котором мы находимся. Когда машины подъезжали, мы действовали по инструкции: большинство из них после требования развернуться - уезжали. Мы не пропускали даже сотрудников полиции.

О расстрелянном автомобиле узнали от полиции

Жуман утверждает: о том, что автомобиль рядом с их блокпостом был расстрелян, он и его подчиненные узнали в полиции на допросе.

   - Тогда нам рассказали, что там, где мы стояли - обстреляли машину, погиб ребенок. Нас спрашивали: знаем ли мы что-нибудь об этом. Нам ничего не было известно. Тогда мы, доверяя сотрудникам полиции, не глядя, все подписали, – сообщил осужденный.

По словам Армана Жумана, 5 января военнослужащие прибыли в эпицентр на четырёх Камазах. Из оснащения у них были только каски и сапёрные лопаты. В тот день на них напали, некоторых покалечили. Среди нападавших были не только люди в гражданской одежде, но и в форме полицейских.

Детализация показала расстояние 700 метров

Адвокаты выяснили, что расстояние между расстрелянным автомобилем и Арманом Жуманом в том момент было не менее 700 метров. Кроме того, они настаивают, что видимость была плохой из-за задымления от тлеющего акимата.

   - Суд апелляционной инстанции решил, что тумана не было, но органы, которые занимались досудебным расследованием, делали запрос в «Казгидромет» на предмет определения видимости: какая была погода, какие были погодные условия. Но там не туман был, а дым: горел акимат. Дым распространился по площади. «Казгидромет» отрицал туман. В МЧС подтвердили факт пожара и задымления, – сказала Оксана Мусохранова.

Записей с камер «Сергека» не было - бесчинствующая толпа их уничтожила.

Роковой свидетель

Свидетель Фархат Мадыкул, чьи показания стали решающими, работал в здании рядом с площадью. Жил он далеко, поэтому все дни оставался в офисе.

   - На досудебной инстанции он рассказывал, что вышел покурить к входной двери и видел, как военнослужащие стояли и начали стрельбу. Потом на суде он говорил, что вышел покурить, смотрел в глазок, смотрел в окно - то есть он не определился, с какой точки он видел происходящее, – отмечает Оксана Мусохарнова.

Допросили мужчину в первый раз спустя четыре месяца после происшествия.

   - Он не мог этого забыть. Представляете: перед вами расстреливают целый автомобиль. Как можно забыть, где ты это видишь, – задается вопросом адвокат.

Также она отмечает ещё одну странную деталь – свидетель говорил со своим руководителем по телефону. Но о стрельбе по автомобилю почему-то не сообщил. Более того, большинство времени мужчина провёл в интернете, и в момент происшествия он тоже пользовался телефоном. А на судебном заседании свидетель пояснял, что во время стрельбы его сотовый телефон стоял на зарядке.

   - Ключевой свидетель обвинения отрицал, что видел обстрел других машин. Хотя фактически на площади в тот день были и сгоревшие машины, и разные события происходили.  Наш подзащитный там находился только 7 января, до этого были и другие воинские части. И разные активные действия происходили, и стрельба была. Но почему-то свидетель видел только вот эти обстоятельства. В суде он называл Айдоса Мелдехана – дядя Айдос и говорил, что «дядя Айдос меня нашел и сказал, что я буду свидетелем». Я считаю, что это тоже показательно, – отметила Наталия Усова.

Также адвокат утверждает, что показания свидетеля и потерпевших отличаются. Например, один говорит, что машина была на середине перекрестка, а второй – что разворачивался, не доезжая до улицы Желтоксан – а это слепая зона для свидетеля.

Откуда и зачем поехала семья Мелдехан

Один из самых главных вопросов – почему дети оказались в машине в тот роковой вечер.

   - Для нас это загадка. По словам отца, старший сын сказал, что дети попросились, поэтому он их и взял с собой – собирались поехать в ближайшие магазины, но они были закрыты, поэтому поехали искать другие. Почему отправились на площадь – не понятно. Это же был эпицентр событий – все магазины были разгромлены и не работали, – объяснила Наталия Усова.

Точка отправления – дом на проспекте Суюнбая, 263. Выехали они в 18.33. Это, к слову, Турксибский – отдаленный от площади район. До места, где машина попала под обстрел – примерно 11 км. Цель поездки - покупка продуктов и памперсов.

   - Они передвигались по всему городу, объехали половину, чтобы добраться до площади, – говорит адвокат Наталия Усова.

По детализации с 19:39 до 19:41 Бауржан Мелдехан находился по адресу Сатпаева 22Б (ближайшая точка к блок посту. Это пересечение улиц Сатпаева и Сейфуллина, следующая точка в 19:47 – Жумалиева 108, это пересечение Богенбай батыра и Жумалиева. Тогда как блокпост Жумана был перекрестке Сатпаева – Желтоксан.

При этом потерпевшая сторона на суде сообщала, что они заезжали в магазин и что-то покупали. При осмотре машины там не было ни одного пакета. Что они покупали – осталось неизвестным.

На суде сын потерпевшего объяснял, что единственный маршрут, который он знал – это улица Сейфуллина, поэтому там он и оказался. Но адвокаты убеждены, что он знал местность и город. Предположительно, семья переехала в Алматы в 2019 году.

   - Когда они звонили в 102, говорили, что на пересечении улиц Сатпаева – Сейфуллина машину обстреляли. А потом уже, когда началось расследование уголовного дела, они изменили свои показания и начали утверждать, что были на улице Желтоксан. Видимо, понимая, что на Сейфуллина не было военных. Сам отец изначально вводил всех в заблуждение: говорил, что находился дома, нужны были памперсы, мы выехали за продуктами. Но мы с коллегой установили, что они (сын и дети в тот вечер. – Авт.) сделали целый воях по городу, – делится данными своих расследований адвокат Оксана Мусохранова.

Возможность приобрести нужные товары у семьи была днём. Как сообщили адвокаты, отец и сын передвигались по городу в течение всего дня.

   - Сначала отец говорил, что не знал о происходящем в городе. Но мы подняли детализацию: там был звонок на 102, они и днем звонили. Зачем - не известно. Там был обрыв звонка. Днем катались и отец, и сын. Они не давали пояснений. Мы на процессе задавали вопросы, они от ответов уходили: «Я не помню, я не знаю». Это стандартная реакция, когда человек врет, – уверена Оксана Мусохранова.

В тот день семья Мелдехан передвигалась по городу на автомобиле с 14.13 до 16.48.

Они не могли не знать о происходящем: приходили СМС из Акорды, интернет работал, трафик потреблялся.  Кроме того, адвокаты отмечают, что потерпевшие выезжали в город в течение всех дней погромов, причем были они и в эпицентрах. Адвокат Мусохранова сообщила, что есть видео, доказывающее это.

   - Предположительно на площади, мы провели экспертизу видео, и она показала, что это он. В суде они (потерпевшая сторона. – Авт.) говорили, что это не он, а похожий человек.

Кто еще пострадал на площади Республики в тот вечер

   - Скажу общей формулировкой: по людям никто не стрелял. Уголовные дела по таким обстоятельствам в суд не уходили, – отметила адвокат.

При этом по правилам, если машина продолжает ехать, несмотря на предупреждение, военнослужащие имели право остановить её, прострелив колёса, объяснила адвокат.

Неопознанная пуля

На машине Мелдехан насчитали 20 пулевых отверстий, но идентифицировать их происхождение не представилось возможным. В материалах дела нет подтверждения, что они появились именно 7 января. Так как семья передвигалась на автомобиле и до этого, появиться они могли и раньше.

   - Орган досудебного расследования не смог идентифицировать от какого оружия, кем, в какое время появились пулевые отверстия, поэтому экспертиза вызывает у нас большие сомнения, – сказала Наталия Усова.

Кому выгодно обвинение

   - Нужно было кого-то осудить. И нам очень жаль девочку, нашему подзащитному тоже жаль, что ребенок погиб. Но при чем здесь он, нам непонятно. Обществу жаль ребенка, но почему оно не задумывается, как он там оказался, где были родители и кто всё-таки стрелял?

Она отметила, что вероятно отец девочки преследует свои цели.

   - Дело политическое. Мелдехан во всех своих интервью пытается задеть имя нашего президента и сказать, что он отдавал приказ стрелять на поражение. Теперь солдаты виноваты… Но я думаю, Мелдехан преследует свою выгоду, какой-то пиар, резонанс, возможно, какие-то финансовые интересы, – сказала она.

Сможет ли Арман Жуман выйти по УДО

    - Для УДО нужно согласие потерпевших. Я не знаю, как Мелдехан себя поведет. Но нужно отметить, что он отозвал гражданский иск. Потом он заявил его в отношении министерства обороны. Он указал баснословные суммы: по 100 млн за каждого ребенка. Но я считаю, это нереально для нашего подзащитного. Таких финансовых возможностей у его семьи нет: даже если они продадут все, что у них есть, и он будет до конца жизни работать - он бы никогда не смог такие суммы возместить, – говорит Наталья Усова.

Суд по делу Айкоркем Мелдехан проходит в закрытом режиме, все детали пресса узнает из пресс-релизов и комментариев адвокатов. Остаётся только ждать очередного пресс-релиза по результатам нового рассмотрения дела в Верховном суде.