Сегодня, 29 мая, в Астане известная стилист Лилия Рах собрала пресс-конференцию, которую посвятила Jusan Bank.
Адвокат Виктория Меленцова рассказала журналистам, как её подзащитная практически лишилась всего своего имущества, а теперь, как утверждает защитница, сталкивается с «вопиющим беспределом» судебной системы, которая встала на сторону интересов крупного банка.
Кто такая Лилия Рах
Лилия Рах — известная в Казахстане блогер, стилист, ведущая шоу «Модный приговор» на Первом канале, а также владелица сети бутиков Sauvage Group.
История её конфликта с Jusan Bank берет начало в 2012 году, тогда это был «Цеснабанк», где семья Рах взяла залоговые кредиты более чем на 5 млрд тенге.
Спустя 5 лет банк потребовал с неё досрочно погасить 4,8 млрд тенге.
В результате в 2018 году Рах лишилась всей недвижимости – банк её продал по заниженной стоимости. Также она отдала все свои активы, включая старые автомобили, однако всё равно осталась должна ещё 1,4 млрд тенге.
Эта задолженность стала триггером в очередной главе противостояния Лилии Рах с уже Jusan Bank.
Испохабили, уничтожили и похитили
В 2020 году банк вновь конфисковал у Рах имущество, однако в этот раз уже движимое — 8661 люксовых вещей от Dior, Donna Karan и Dolce & Gabbana.
Как сообщила адвокат Меленцова, изначально совет директоров Jusan оценил этот залог в 1,5 млрд тенге, а позже, не объясняя причин, снизил сумму в 2 раза — до 759 миллионов.
Стилист согласилась и с этой оценкой, однако банк отказался принять вещи на баланс, то есть задолженность осталась непогашенной, несмотря на то, что имущество конфисковали.
Также был проигнорирован факт, что согласно экономической экспертизе, итоговый долг Рах составил 344 миллиона тенге. При этом на баланс банка было принято имущество на сумму 769 миллионов тенге, и это полностью погасило долг байера. Учитывая убытки, получается, что это банк должен Лилии Рах, а не она банку. Однако этот факт игнорируют и Jusan, и суд.
В начале этого года Рах и её адвокату стали известны новые подробности, которые не могли не шокировать - все брендовые товары лежали на складе годами, а позже были похищены или уничтожены.
- Когда мы пришли на склад Jusan Bank, оказалось, что вещи расхищены. Они не просто похищены со склада банка, они уничтожены. У них произошёл потоп и всё имущество было затоплено. Все коробки, которые были опечатаны судебным исполнителем, и которые, в соответствии с законом, нельзя вскрывать до торгов или принятия в зачет, это всё было вскрыто и уничтожено, – рассказала адвокат.
- Если вы готовы брать дальше кредиты в таком банке, вы должны понимать, чем это вам грозит, - предупредила Меленцова.
"Суд лоббирует интересы Jusan"
Лилия Рах оказалась в ещё более трудном положении. Адвокат уверена, что банк сам похитил вещи, привёл их в негодность и теперь требует погасить долг, потому что залог в результате всех этих действий упал в стоимости.
Рах, Меленцова с одной стороны и представители Jusan с другой снова оказались в суде.
Эксперты-экономисты в суде рассчитали, что ущерб, нанесенный Рах, составил 574 миллиона тенге, однако испорченные вещи отказались принимать в зачёт банка.
- Нам отказали в иске, где было простое требование принять в зачет эти вещи, которые в самом банке похитили, украли, испохабили, уничтожили", — рассказала Меленцова.
Позже была ещё одна попытка спасти ситуацию – адвокат подавала апелляционную жалобу. Коллегия заседала 15 минут, а сотрудники Jusan на заседание не явились.
- Это алматинский городской суд - сильная тройка судей, одна из них долгое время проработала в экономическом суде, для неё всё это понятно, поэтому я не верю, что они сами приняли такое решение. Они совещались ровно одну минуту и 38 секунд. Вы считаете, что такое время можно отвести с такой экспертизой?
В повторной и в дополнительной экспертизах было отказано, а банк просто не явился на судебное заседание. Я считаю, что здесь не надо быть юристом, чтобы понимать, что произошло, - возмущается Меленцова.
Защитница добавила, что представители Jusan во время суда первой инстанции лично подтвердили, что в банке похитили имущество Рах.
- Это есть в аудиофиксации. Они говорят такие вещи: "Ну да, вещи расхищены. Ну, нет у нас соответствующего склада хранения. Это сам банк говорил на процессе 29 февраля в районном суде, — подчеркнула юрист.
