Летом этого года два судебных постановления, касающихся условно-досрочного освобождения, стали поводом для широкого общественного резонанса. Первый – когда в УДО было отказано больному циррозом печени Жанибеку Жауырову, проходящему по делу букмекерской конторы «Олимп KZ». Несмотря на фатальный диагноз, дающий осужденному право на досрочное освобождение, судья оставил его в колонии, где он скончался. Второй – когда было удовлетворено прошение об условно-досрочном освобождении Муратхана Токмади, осужденного за заказное убийство банкира Ержана Татишева, которое позже апелляционная инстанция отменила. Парадокс ситуации заключается в том, что оба постановления вынес один и тот же судья одного и того же суда г. Конаева, который продолжает благополучно вершить судьбы дальше.
Корреспондент Ulysmedia.kz вспоминал, к кому из известных осужденных суд оказался благосклонен в плане УДО, а к кому – нет, а также пытался выяснить, от чего это зависит.
Какими «внутренними убеждениями» руководствовался судья суда города Конаев Максат Амиркулов, решая, что имеющий смертельный диагноз Жауыров не имеет права на УДО, а неоднократно нарушавший режим Муратхан Токмади – имеет, сегодня ведомо только самому судье Амиркулову.
Между тем, в своей избирательности касаемо УДО он не одинок. Его коллеги – служители Фемиды также неоднократно удивляли общественность, выпуская досрочно одних осужденных, и отказывая в праве на УДО – другим.
К примеру, бывший министр национальной экономики РК Куандык Бишимбаев в марте 2018 года был признан виновным в получении взяток на сумму 346 млн тенге, хищении 1,2 млрд тенге из бюджета и приговорен к 10 годам лишения свободы с пожизненным лишением права занимать руководящие должности на госслужбе, с конфискацией имущества, приобретенного на средства, добытые преступным путем.
Однако уже в октябре 2019 года вышел по УДО. Суд Шымкента учел представленную КУИС «положительную характеристику» Бишимбаева в период пребывания в заключении и «возмещение присужденного судом иска» и удовлетворил его прошение. Таким образом, «за решеткой» экс-министр провел менее двух лет. А в ноябре 2023 года убил свою гражданскую жену Салтанат Нукенову в принадлежавшем его семье столичном ресторане «BAU», за что был осужден к 24 годам лишения свободы.
Не меньший резонанс в стране в 2015 году вызвало «дело Алиби». Тогда столичный бизнесмен Кайрат Жамалиев был осужден за вымогательство, насильственные действия сексуального характера и незаконное лишение свободы, которое он совершил в отношении потерпевшего Алиби Жумагулова. Его приговорили к 13 годам лишения свободы. Однако в 2017 году Верховный суд РК снизил срок почти в два раза – c 13 до 7 лет. А в 2018 году, отбыв более трети срока, Жамалиев подал ходатайство о замене неотбытой части наказания на штраф, и Кокшетауский городской суд, приняв во внимание положительные характеристики КУИС и возмещение ущерба, освободил Жамалиева досрочно. Таким образом, фактически бизнесмен провел в «местах не столь отдаленных» чуть более трех лет.
Кстати, по выходе из колонии Жамалиев снова совершил правонарушение - избил человека. В полиции он дал признательные показания, но затем потерпевший забрал заявление.
Между тем, Фемида была отнюдь не столь же благосклонна к экс-главе Казатомпрома Мухтару Джакишеву. Ему вменялась передача долей в крупнейших урановых месторождениях Казахстана офшорным компаниям, сумму ущерба оценили в 99,6 млрд тенге. Судебный процесс 2010 года проходил в закрытом режиме и завершился обвинительным приговором. Джакишев был приговорен к 14 годам лишения свободы.
При том, что сам осужденный никогда не признавал себя виновным и трижды подавал ходатайства об условно-досрочном освобождении, два из них суд отказался удовлетворять. Решения были мотивированы «невозмещением причиненного ущерба», хотя медики также указывали на плохое состояние здоровья Джакишева. В результате Мухтар Джакишев вышел на свободу лишь в марте 2020 года, отсидев 10 лет.
Не смог добиться условно-досрочного освобождения и приговоренный в 2007 году к 16 годам заключения участник «шаныракских» событий Курмангазы Утегенов.
Напомним, 14 июля 2006 года в микрорайоне Шанырак на окраине Алматы произошли столкновения между местными жителями и бойцами спецназа, прибывшими на место сноса домов «на самозахваченных землях». В октябре 2007 года суд Алматы приговорил к длительным тюремным срокам четверых человек по обвинению в «организации массовых беспорядков» в Шаныраке и причастности к смерти старшего лейтенанта полиции Асета Бейсенова. Арон Едигеев (Арон Атабек) был приговорен к 18 годам тюремного заключения, Курмангазы Утегенов – к 16, Ерганат Тараншиев – к 15, Рустем Туяков – к 14 годам тюрьмы. Суд приговорил к условным срокам еще 18 человек.
Кстати, после «шаныракских» событий и долгих судебных разбирательств власти легализовали дома в Шаныраке, и микрорайон Шанырак вошел в состав образованного позднее Алатауского района Алматы.
В феврале 2022 года суд в Костанае оставил без удовлетворения ходатайство об условно-досрочном освобождении Курмангазы Утегенова, и тот вышел на свободу, отбыв полный срок, 19 августа 2022 года.
В попытках понять такую «избирательность» казахстанской Фемиды относительно УДО, мы обратились за комментариями к известным в стране правозащитникам и адвокатам.
- На самом деле УДО определяется требованиями, изложенными в законодательстве, и основанной на них позицией судьи, - отметил адвокат и правозащитник Виталий Воронов.
- Другое дело, что в правоприменении существуют проблемы, включая настроение или заинтересованность (незаинтересованность) суда. А суд должен быть независим, в том числе и при решении вопроса об УДО. Если у осужденного появилось ПО ЗАКОНУ право на УДО, то оно должно быть реализовано при условии, что претендент соответствует всем объективным критериям. На практике, к сожалению, превалируют субъективные мнения судьи, администрации колонии, прокурора, потерпевший стороны или даже коррупционные проявления.
Виталий Воронов/кадр из YouTube-канала “Гиперборей”
На самом деле, считает Воронов, в законе и нормативном постановлении Верховного суда №6 от 2 октября 2015 года «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания и сокращения срока назначенного наказания» все прописано. Проблемы - на практике.
Такого же мнения придерживается и адвокат Мурат Адам.
- В случаях с Токмади и Жауыровым судья применял одну и ту же статью 72 УК РК (условно-досрочное освобождение и дальнейшее отбывание наказания). Если вы обратите внимание на диспозицию этой статьи, то там практически во всех случаях «при отбытии наказания такой-то части от общего срока (1/3 или ¼ в зависимости от степени тяжести совершенного уголовного правонарушения), условно-досрочное наказание может быть предоставлено. То есть судья, установив наличие правовых оснований для предоставления УДО, может его дать, а может не дать, потому что это его право.
По мнению Адама, в случаях, когда постановление суда первой инстанции отменяется апелляционной коллегией, коллеги из вышестоящей судебной инстанции не должны ограничиваться лишь отменой судебного акта.
- Я считаю, что при допущенных судом первой инстанции нарушениях, суд апелляционной инстанции должен указывать, что судом первой инстанции было допущено грубое нарушение законности при вынесении постановления. И это было бы основанием для того, чтобы направить допустившего нарушения судью на судебное жюри, чтобы привлечь его к ответственности. К сожалению, это крайне редкие случаи, когда суды апелляционной инстанции выносят такой вердикт. Им проще просто отменить судебный акт и оставить судью первой инстанции при исполнении обязанностей. Хотя с этим нужно бороться, и пока внутри судебной системы эта борьба не начнется, порочная практика предоставления УДО «по настроению» судьи не искоренится.
