Дело о задержании с поличным одного из замов акима Атырауской области сначала называли резонансным, потом затянутым и запутанным. На все попытки журналистов выяснить, почему так долго расследуют, казалось бы, простое дело, в акимате области заявляли, что следствие разберется, а следствие, в свою очередь, многозначительно молчало.
10 сентября 2020 года для Сауле Мукашевой начался новый отсчёт времени и новая эпоха. Сейчас она этот день, как и все остальные, может вспомнить по минутам и в мельчайших подробностях. Произошло то, говорит женщина, чего не могло произойти никогда – задержали первого заместителя акима Атырауской области, её сына Нурлана Таубаева, внука одного из уважаемых людей в Атырауской области. Впрочем, это имя хорошо помнят и в Казахстане – Саламат Мукашев был первым секретарем компартии Атырауской и Мангистауской областей и председателем президиума Верховного Совета КазССР,
Сауле Мукашева уже 18 месяцев пытается доказать, что обвинение придуманное и нелепое. По словам женщины, в одночасье её семья столкнулась с самым настоящим беззаконием со стороны антикоррупционной службы и безразличием надзирающего органа – Прокуратуры.
Информация о деле по обвинению первого заместителя Атырауской области Нурлана Таубаева сразу заняла первые строчки в новостных рейтингах, о нём и писали, и говорили, однако следователи по неведомой причине не торопились давать внятную информацию, и интерес публики к взятке в Атырау скоро иссяк. Да и кого, по большому счёту, в нашей стране можно удивить очередным фактом коррупции.
Мы решили узнать, почему так долго расследовали дело Таубаева, как идёт судебный процесс. Согласилась ответить на эти вопросы мама подсудимого.
Вы, конечно, не верите, что ваш сын – взяточник?
– Конечно нет. Это и я, и адвокаты доказываем, в отличие от следствия и прокуратуры, не голословно, а с фактами на руках. В деле много абсурда. Почему-то никто не обращает внимание на то, что Нурлана фактически похитили из дома, когда он собирался в командировку. К нам пришли незнакомые люди и, не предъявляя документов, увезли сына. Они обещали вернуть через 40 минут, однако в департаменте антикоррупционной службы его без объяснения причин задержали. Узнали мы об этом из местных СМИ, которые уже через час сообщили, что его якобы задержали с поличным при получении взятки. Никто так и не объяснил, что произошло. Нурлана увезли в 14.00, а его подчинённого задержали в 15:00. То есть преступление, в котором его обвиняют, произошло через час после задержания.
Кто-то объяснил, почему в СМИ прошла информация о взятке с поличным?
– Нет, конечно. Но уже вечером третий по счёту сменившийся следователь, так как до него двое просто отказались вести дело, поскольку не понимали, что предъявить Нурлану, предъявляет протокол, где, по сути, указано, что он, находясь в здании Антикоррупционной службы, когда у него уже был изъят мобильный телефон, отдаёт распоряжение заявителю передать деньги своему подчинённому. Вы представляете всю абсурдность ситуации, где якобы при сотрудниках Антикоррупционной службы он даёт такое указание. А ведь это было сделано неспроста, а для того чтобы санкционировать незаконный арест моего сына, а после ареста протокол был изменен с формулировкой, что произошла опечатка. И, кстати, за это никто не понёс ответственности.
Что вы знаете о роли Тимура Басарова, который в этот день и был задержан с поличным.
– Про его задержание очень много написано, очень много сказано в суде. Но адвокаты не могут добиться от стороны обвинения ни одного доказательства того, что Басаров брал сумку с деньгами. Видео, которое адвокаты исследуют, предоставленное в качестве доказательства, не отображает полную картину произошедшего. Подкинутая сумка всё время находится возле следователей. А видео с камер наблюдений КСК было уничтожено Антикором, но часть записи всё-таки сохранилась, она как раз и доказывает правоту адвокатов.
Но тем не менее Басаров дал признательные показания.
– Да, но признался он только в марте 2022 года, то есть через полтора года следствия. Его показания менялись несколько раз. Затем он признался сыну, что на него и его семью было оказано давление со стороны сотрудников антикоррупционной службы, которые утверждали, что так как на моего сына фактически ничего нету, а взятку требует именно он, то именно и его и осудят, если он не скажет, что действовал по указанию моего сына. Уверена, что это правда, так как иначе я просто не могу понять, зачем ему через полтора года признаваться во взятке, якобы предназначенной для Нурлана. Скорее всего, это и подтверждает, что у следствия до последнего дня не было ни одного факта, ни одного доказательства, что мой сын требовал взятку.
Этого также нет ни на видео, ни на аудиозаписях, ни в стенограммах, хотя почти месяц 17 сотрудников Антикора следили за каждым шагом моего сына. И теперь, когда дело фактически развалилось в суде, они использовали последнюю «соломинку» – признание Басарова. Но и здесь только его слова, и нет никаких доказательств. Ведь он мог сразу сказать, что делал это по указанию Нурлана и, возможно, сразу бы вышел на свободу. На всех записях именно он, действуя за спиной моего сына, вел свою игру, так как Нурлан попросил его переговорить с людьми об оказании помощи по ИВЛ-аппаратам, а он, ведя свою игру за его спиной, требовал взятки. Всё это подтверждается протоколами допросов и аудиозаписями. Теперь чтобы уйти от ответственности, он и оговаривает моего сына. Всем уже понятно, что это делается по одной причине, чтобы самому уйти от правосудия.
А вы в курсе о 7% – как раз это играет главную роль в доказательной базе.
– Меня возмущает, как красиво сторона обвинения «упаковала» фразы Нурлана, взятые из разных речей, вырванные из контекста двух разных диалогов. В одном диалоге он просит так называемого потерпевшего оказать спонсорскую помощь по ИВЛ-аппаратам в количестве 15, 10 или 7 штук, а в другой речи требует скидку по процентам на медоборудование, поставляемое в больницу, т.к. утверждает, что цена завышена. И по таким вырванным из разных диалогов словам, экспертиза даёт заключение о том, что он просит взятку в размере 7%.
Но это же экспертиза, она и должна давать заключение.
– Мой сын утверждает, что экспертиза была сделана с грубейшими нарушениями. В качестве доказательства должно было быть изучено 2 диска. Почему-то эксперты изучают 9 дисков, что это за диски, нам непонятно. Эксперты из Шымкента, откуда же родом следователь Тобашев. Мы привлекли независимых экспертов из Казахстана и России – они пришли к однозначному выводу, что записи не доказывают обвинение, так как в этих разговорах речь идёт не о взятке, тем более не о процентах, а о скидке на медицинское оборудование. Независимые эксперты четко и профессионально обосновали своё заключение в суде, а эксперты из Шымкента не смогли ответить на вопросы адвокатов и просто сказали, что остаются при своем мнении. Нашими адвокатами заявлено ходатайство в суде о привлечении этих экспертов к уголовной ответственности за фальсификацию экспертизы. Также адвокаты просят суд о привлечении сотрудников компании заявителя – Болатова и Санкибаевой о привлечении к уголовной ответственности за дачу ложных показаний, так как их так называемые показания вплоть до точки и запятой совпадают. Всё это вместе говорит о страшной фальсификации со стороны антикоррупционной службы.
Как ведёт себя потерпевшая сторона?
– Тлемисов, аллах ему судья, 5 раз менял свои показания, тайно записывал Нурлана на свой телефон, провоцировал Нурлана на разговоры именно о медоборудовании. Мой сын, не подозревая подвоха, разговаривает с ним на эту тему. А что было далее с этим разговором вы уже знаете. Я его лично не знаю, но Нурлан неоднократно заявлял в суде, что мешал господину Тлемисову в осуществлении его грязных дел.
Вы в курсе, о каких делах идёт речь?
– Нурлан говорил на суде, что Тлемисов выиграл тендер на строительство ковидной больницы, которую должен был построить за 5 млрд тенге в течение 2-х месяцев. Тлемисов хотел повысить бюджет на строительство, но Нурлан этому препятствовал и доказывал, что это необоснованное увеличение бюджета за вагончики с койками на 200 мест. Так вот как только моего сына посадили в СИЗО, бюджет на строительства этой больницы сразу увеличился вдвое, т.е. до 10,5 млрд тенге! А построили её только 2 года спустя. Нурлан уверен, что Тлемисову нужно было устранить его, вот он и подстроил всё это дело.
Вы думаете, что следователь Тобашев делал экспертизу в Шымкенте, чтобы получить определённое заключение?
– Следователь Тобашев требовал взятку в размере 100 тысяч долларов для того, чтобы переквалифицировать это дело на злоупотребление. Он признался, что здесь взяткой и не пахнет. Но Нурлан, естественно, отказался, так как уверен в своей невиновности, что и доказал в суде. А по факту требования взятки со стороны Тобашева мой сын готов предоставить все обличающие Тобашева материалы, но только если его заявление будет зарегистрировано официально, на что, к сожалению, Антикор отписался, что фактов не обнаружено. У меня вопрос сотрудникам Антикора, если дело официально не зарегистрировано, как они не обнаружили нарушения. И таких вопросов в деле сотни.
Расскажите об истории с экстренной операцией вашему сыну, которая якобы произошла по вине сотрудника Антикоррупционной службы, как вы это объясняете?
– Этот человек за 2 года до этого требовал предоставить ему без очереди земельный участок в элитном районе города и получил отказ. На суде адвокаты предъявили в качестве доказательства распечатку телефонных звонков, доказывающих знакомство этого сотрудника, которого зовут Руслан Жаудин, и Тлемисова, хотя они оба на допросах отрицали свое знакомство. Зачем нужно врать суду и отрицать свое знакомство, если в этом нет ничего тайного. Как сказали адвокаты, телефонные разговоры между ними еще до задержания Нурлана прямо говорят о том, что против него готовился заговор.
А что говорят представители ТШО?
– Мой сын неоднократно просил и следствие, и суд вызвать генерального директора ТШО и выяснить у него, мог ли он влиять на расторжение договоров. Но следователь Тобашев понимал, что в этом случае дело надо будет просто закрывать и извиняться перед Нурланом. Тогда я спрашиваю, неужели всех заместителей акимов априори можно обвинить в подобных «грехах». Также адвокатами фактически доказано, что так называемые СОРМ и НСД в отношении моего сына были произведены незаконно, а якобы секретное дело с их результатами уничтожено. Вы представляете, улики уничтожены до окончания суда! Я уверена, что это всё сделано с целью скрыть все улики, доказывающие невиновность Нурлана.
А что вы можете сказать о заявлении вашего сына на суде, когда он сказал, что готов признать вину.
– На последнем заседании при собравшемся народе и СМИ он сказал, что готов признаться и пойти на сделку с правосудием, но только при одном условии – прокуроры должны доказать, что Нурлан хоть одним словом или полусловом требует взятку или даёт незаконное указание подчиненному или Тлемисову. Он предложил показать видео- или аудиозапись или стенограмму разговоров и, если будет подтверждение его вины, то готов просить для себя не 11 лет, как требуют прокуроры, а все 15.
Не могу промолчать и о том, что это сфабрикованное дело погубило моего старшего сына. Аскар был общественным защитником Нурлана, его сердце не выдержало беспредела, с которым столкнулась наша семья, он скоропостижно скончался.
Теперь я часто задаюсь вопросом – неужели у нас нет закона, который мог бы остановить нечестных и недобросовестных сотрудников правоохранительных органов, кому позволено без доказательств и фактов, на основании только голословных утверждений отправить человека за решётку.
