Несколько дней подряд казахстанский сегмент Фейсбука разрывает от сообщений, видеороликов и фотографий от жителей Кызылординской области. Все они встревожены резким обмелением реки Сырдарья, основного водного ресурса всего региона. На фото и видео четко видно, что воды в реке мало. Что происходит? Казахстан на пороге очередной экологической катастрофы и есть ли серьезный повод для опасений, читайте в материале Ulysmedia.kz.
Не зная прошлого, невозможно понять настоящее
СПРАВКА
Сырдарья – вторая по водности и первая по длине река Центральной Азии. Начинается она в Кыргызстане от истоков реки Нарын и ее слияния с Карадарьей. Питание реки ледниковое и снеговое. Основной сток формируется в Кыргызстане, затем она протекает через Узбекистан, Таджикистан и только потом Казахстан.
"Не зная прошлого, невозможно понять подлинный смыл настоящего и цели будущего". К ситуации, которая сейчас происходит с катастрофическим обмелением Сырдарьи это высказывание подходит лучше всего. Ведь проблема сегодняшнего дня - это всего лишь последствие событий тридцатилетней давности.
В период существования СССР ежегодные требования на воду четырех республик, относящихся к сырдарьинскому бассейну, удовлетворялись регулированием режима работы Нарынского каскада водохранилищ, соответствующего ирригационному графику с приоритетами развития орошаемых земель. Все постановления и задачи спускались сверху. Москва решала как, когда и сколько воды выделить и кому. Сейчас по ходу течения реки распложены восемь мощных гидроэлектростанций. Четыре в Кыргызстане, две на территории Узбекистана, одна в Таджикистане и замыкает энергокаскад Шардаринская ГЭС в Казахстане. То есть прежде чем дойти до Казахстана, воду из Сырдарьи на свое полное усмотрение используют три страны и набирают в семь водохранилищ. Казахстану достается все, что остается. И с этим ничего не поделать, как бы не хотелось.
С 1991 года ежегодные требования на воду удовлетворялись путем регулирования режима работы Нарынского каскада. После распада союза все реки региона приобрели статус трансграничных и появилась потребность создания региональных механизмов вместо централизованного управления.
В 1998 году центрально-азиатские страны сырдарьинского бассейна подписали первое и основное соглашение:
Между Казахстаном, Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном об использовании водно-энергетических ресурсов бассейна реки Сырдарья.
Гидроэлектроэнергия, превышающая потребности Кыргызстана и вырабатываемая на Нарынском каскаде пропусками воды, производимых из Токтогульского водохранилища, по заявкам Казахстана и Узбекистана, передается в равном количестве Узбекистану и Казахстану. Эта передача компенсируется Узбекистаном и Казахстаном эквивалентным количеством энергетических ресурсов, таких, как уголь, газ и нефть, или в денежном выражении согласно договоренности.
Соглашение предусматривало создание компенсационных механизмов регулирования режима Токтогульского водохранилища. Несмотря на продекларированные цели и длинный срок действия, это Соглашение не реализовало главной задачи – обеспечение устойчивого управления режимом работы Нарын-Сырдарьинского каскада ГЭС в интересах стран-участниц. Причинами были природные факторы, но в большей степени факторы финансово-экономические. Неплатежи между государствами и необязательность соблюдения достигнутых соглашений.
Получается, что одни не захотели платить, а другие, обидевшись, молча использовали свою воду в своих собственных интересах. В проигрыше в итоге остался Казахстан, как последнее государство в сырдарьинском бассейне. Что происходит и по сей день.
В докладе Европейской экономической комиссии ООН UNECE, опубликованном в мае 2016 года на двадцати пяти листах под названием "Согласование видов ресурсопользования в транграничных бассейнах: краткий обзор оценки взаимосвязи между водой, продовольствием, энергией и экосистемами в бассейне реки Сырдарья" европейские специалисты подробно рассказали, как содействовать развитию трансграничного сотрудничества и определили меры, которые помогли бы снизить напряженность в отношениях, связанных с многочисленными потребностями прибрежных стран. Даже специалисты ООН, не вдаваясь в политические дебри почувствовали "напряженность" во взаимоотношениях и на целых двадцати пяти листах рассказали со всей своей европейской вежливостью, как возможно решить проблему Сырдарьи. Но, кто их будет слушать? И события продолжали развиваться, как в басне классика-баснописца Крылова: "Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет. А выйдет из него не дело, только мука". Так и случилось в вопросах с использованием и эксплуатацией сырдарьинского бассейна.
Все новые соглашения между странами подписывались в 2001, 2005, 2008, 2011 и в 2016 годах.
После публикаций о катастрофическом положении дел в Кылызординской области, в Министерстве экологии, геологии и природных ресурсов РК тут же заявили о том, что в ноябре будет проведен очередной раунд казахско-кыргызских переговоров о совместном решении проблем обмеления реки:
"Ситуация сложная. Этот вопрос мы держим на контроле, но не все так просто. Во-первых, маловодность. Она определяется в первую очередь маловодным годом. На это влияет много факторов. Сейчас наши специалисты проводят работу со своими коллегами из Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана. Мы находимся в низовье реки, поэтому вопрос зависит не только от нас", - сказал глава Минэкологии Сериккали Брекешев.
Похоже, Казахстан оказался у истока новой экологической катастрофы и решения проблеме нет. Как бы страшно это не звучало никто из политиков, ученых, водников в Казахстане не говорит о методах решения проблемы. Только о том, что было и об очередных переговорах и каких-то эфемерных соглашениях, которые подписываются уже десятки лет. Между тем по оценке Всемирной метеорологической ассоциации, усыхание Арала не остановить. А это, между прочим, напрямую связано с сырдарьинским бассейном. Время потеряно. Точка невозврата пройдена. По версии ВМА, Арал - один из крупнейших антропогенных экологических кризисов ХХ века. В радиусе 100 км от прежних границ моря климат изменился на резко континентальный, в несколько раз сократилось количество осадков, погибли тугайные леса, исчезло более 130 видов животных и 30 видов рыб. Пыльные бури разносят на десятки километров песок и химические загрязнители. Арал можно было спасти только при условии полного прекращения забора воды из стоков Сырдарьи и Амударьи на 100 лет. Но это невозможно.
Забор воды из бассейнов Сырдарьи начался в 1950 году и шел колоссальными темпами.
С 1954 по 1981 годы было построено 15 искусственных водохранилищ.
В конце 1970 года сток Сырдарьи перестал доходить до Аральского моря.
Ученый-водник, первый председатель Госкомитета по водным ресурсам Нариман Кипшакбаев подтверждает выводы ООН и ВМА о проблемах Сырдарьи.
“Проблема с водой будет решена только в случае совместной мобилизации всех стран региона. На всей земле нет более сложной трансграничной водной системы, чем в Центральной Азии. Сырдарья – основной источник жизни 67 миллионов человек, проживающих в бассейне этой реки. От нее зависит урожай с орошаемой земли. Воды не хватает и ее качество не соответствует лучшему. Рост населения, развитие регионов, строительство больших городов, все это влияет на уменьшение количества воды прямым образом. Раньше в советское время распределением воды занималась Москва. После 1991 года министры водного хозяйства стали заниматься этим самостоятельно. Собирались в Ташкенте, в Алма-Ате, подписывали соглашения. Но пока вопрос не решен до сих пор”.
“Водохозяйственный год начинается 1 апреля и завершается 31 марта следующего года. В этот промежуток входит вегетационный период, воды берется для орошения полей. После этого вода собирается в водохранилищах. С окончанием посевов заканчивается вода и в водохранилищах”.
“В Кыргызстане и Таджикистане не хватает энергоресурсов. В советское время Казахстан, Туркменистан и Узбекистан поставляли в эти страны нефть, газ и уголь в обмен на воду. Сейчас этот обмен прекратился. Поэтому Кыргызстан и Таджикистан используют свою воду как хотят. Это их ресурс. Но мое мнение, что ни к чему хорошему это не приведет. Воду нельзя использовать в политических целях и в качестве инструмента давления. Ничего не изменится, пока мы не научимся совместной деятельности”.
