Как проходил суд по делу об убийстве Шерзата Полата в Талдыкоргане: хроника двух дней

Талдыкорган — город медленный, будто в полудрёме. Здесь многое движется с размеренной неторопливостью: автобусы, прохожие, разговоры. Но на этой неделе привычный ритм был нарушен. У здания суда неожиданно скопились адвокаты, репортёры, родственники сторон и просто зеваки. Даже таксисты, притормаживая у обочины, спрашивали: "А что случилось? Почему так много машин?".

Некоторые местные высказывали недовольство: мол, зачем проводить процесс у нас, в Талдыкоргане? Их напрягали шум, суета, камеры. И в этом с ними соглашались и участники дела — все как один мечтали о переносе слушаний в Алматы. Казалось, никому не было удобно добираться: ни родственникам, ни адвокатам, ни даже журналистам. В зале, который определили для СМИ часто звучало полушепотом: когда же перенесут? Но чуда не случилось. Процесс не перенесут и слушания и дальше будут проходить в Талдыкоргане.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Процесс задержался — адвокат подсудимых опоздала на 40 минут. Кто-то ворчал, кто-то зевал, кто-то пролистывал документы. А когда суд все же начался, было ощущение, что все оказались в петле времени: прокурор снова и снова зачитывала детали убийства и детали экспертиз. В какой-то момент казалось, что звучит одно и то же по третьему кругу. Кто-то из журналистов тихо простонал: "Да она же это уже говорила!" Но видимо, таковы юридические формальности — слово должно быть сказано, зафиксировано, повторено.

И ожидаемо, среди этой повторяющейся риторики, стало плохо бабушке Шерзата. До этого она уже просила перенести процесс — жаловалась на скачки давления. В результате её вывели из зала.

Процесс казался бесконечным - долгое зачитывание материалов дела, уточнения, вопросы. Оживление началось, когда заговорили обвиняемые. На первый взгляд — ничего особенного: биографии, данные, сухие фразы. Но один момент почему-то зацепил.  Почти каждый из них отдельно подчеркивал: «Я — казах». Произносили это с явным акцентом, даже с гордостью. Зачем? Будто эта фраза сама по себе должна что-то объяснить. Или, может быть, вызвать сочувствие — у судьи, у прокурора, у зрителей трансляции. Непонятно. Но ощущение странное осталось.

Во время перерыва журналисты захотели поговорить с участниками процесса. Но не тут-то было - многие воздерживались от комментариев, ссылаясь на запрет судьи. Особенно адвокаты обвиняемых – они игнорировали любые вопросы, молча обходя камеры.  А вот представители потерпевших — адвокаты Мейрман Шекеев и Жандос Палманов — напротив, были разговорчивы.

ВТОРОЙ ДЕНЬ

На следующий день суд опять начался с опозданием, на этот раз всего задержали всего на 15 минут. Перед судом выступала сторона потерпевших. Первой дали слово бабушке Шерзата – маленькой, худенькой и грустной женщине. Как выяснилось из её показаний, она воспитывала внука с детства. И хоть не произнесла вслух, что Шерзат был её любимчиком, это чувствовалось в каждом слове. В ту роковую ночь бабушка приехала на место конфликта и стала искать своего внука. Не Нурканата, не Каржаубая, а именно его. Хотела поговорить с ним с глазу на глаз, объяснить, что драться – плохо. А ещё она хотела извиниться перед тем, кого Шерзат ударил. Но, к сожалению, уже было поздно. Она подоспела ровно в тот момент, когда началась потасовка, и ей тоже досталось. Её, несмотря на преклонный возраст, грубо оттолкнули в сторону – чтобы не мешалась.

Во время показаний бабушки в зале царила тишина - детали той ночи из её уст почему-то звучали особенно трагично. А ещё она произнесла простую, но пронзительную фразу:

   - Если бы этих людей не выпустили из тюрьмы, Шерзат был бы жив.

Но время, как и история, не терпит сослагательного наклонения — оно идет только вперёд, не оставляя места для "если бы".

Жумабике Кадирову из зала суда навстречу скорой вынесли на руках – ей стало плохо.

Гульбара Бейшимбиева – мать Шерзата держалась на удивление стойко, но в глазах плескалась боль. Женщина подробно рассказывала о событиях той ночи, но в каких-то местах запиналась, путалась. Защита обвиняемых тут же возмущалась: "Почему вы путаетесь в показаниях?"

В перерыве адвокат Мейрман Шекеев пояснил: "События полугодовой давности. Конечно, человек не может помнить каждую деталь".

А потом очередь дошла и до Каржаубая Нурумова – отца Шерзата. Надо отметить, что ранее, в ходе процесса, он часто вмешивался и комментировал показания, за что судья делал ему замечания и даже пообещал удалить из зала. Но теперь мужчина был спокоен и собран.

Он рассказывал про ту ночь — со слезами, с дрожью в голосе. Из его слов можно было понять, что конфликт начался из-за тысячи тенге. Пьяного Дархана Аскентая смутило, что перевод денег поступил от некой Светланы, а не другого отправителя. Каржаубай же закрыл на это глаза – деньги поступили и ладно, а от кого – неважно. Но эта путаница с отправителем почему-то очень взволновала Аскентая. И разговор, поначалу проходивший в дружелюбной тональности, постепенно перерос в разбирательства на повышенных тонах. Проходивший мимо Шерзат услышал, как кто-то грубит ему отцу, и решил разобраться с обидчиком. Вышел за Дарханом Аскентаем на улицу и дважды его ударил.

Каржаубай говорит, что не ожидал такого развития событий, начал извиняться за сына. Он предлагал Аскентаю помощь – оплатить лечение, принести воду, или ещё что. По его словам, он неоднократно приносил извинения, но Дархана сильно уязвило, что его ударил подросток.

   - За это он ответит своим здоровьем, – вспоминает Каржаубай.

Также суд выслушал показания одной из девушек, которая тоже в ту ночь находилась в эпицентре событий. По словам матери Шерзата, она и еще одна девушка, бросали в неё камни, а не просто наблюдали за происходящим. И это вызвало у журналистов возмущение.

Также на суде прозвучала кличка некого Чики, который по словам участников драки, дал команду «делай». Но его как раз и не оказалось на скамье подсудимых. Адвокат Мейрман Шекеев объяснил это тем, что сейчас идет расследование и Чику ищут.

Слушание в этот день длилось дольше, чем накануне. Напряжение в зале накапливалось, и в какой-то момент один из присутствующих не выдержал и возмутился вслух:
Уже 18:30, а мы до сих пор тут!

Когда заседание, наконец, завершилось, журналисты бросились к девушке по имени Эльмира — той самой, что бросала камни в мать Шерзата. Однако, увидев камеры и диктофоны, Эльмира ничего не сказала и быстро скрылась.

Мимо проходили пожилые люди, но увидев микрофоны и штативы, кажется, немного испугались.

   - Нас только не снимайте. Мы обычные простые люди, – сказал один из дедушек.

И я в тот момент подумала: ведь семья Шерзата тоже когда-то была вот такой — обычной. Жили своей жизнью, не знали, что однажды окажутся в центре трагедии и внимания. Наверное, настоящее счастье — это когда ты никому не интересен. Когда тебя не снимают, не вызывают на допросы и не заставляют вспоминать по секундам, окрашенные кровью, события.

Судья Ержан Жанузаков объявил, что следующее заседание назначено на 28 апреля, начаться оно должно в 10.00.

История

Напомним, 4 октября в магазине, который арендует семья Шерзата, произошел конфликт, закончившийся жестокой поножовщиной и смертью молодого человека — 16-летнего Шерзата Полата убили на глазах у родителей. 

Родственники убитого подростка вышли на протест и потребовали справедливого расследования этого дела. В ночь на 12 октября дотла сгорел дом семьи Шерзата. В полиции подтвердили, что это был поджог.

9 октября дядю Шерзата Полата нашли повешенным. После его похорон нескольких членов семьи Шерзата, включая отца Каржаубая Нурымова, арестовали.