Щепетильный вопрос материальной компенсации за гибель шахтеров на шахте им. Костенко был озвучен сразу же после трагедии.
- Оказать всемерную помощь по линиям правительства, акимата и благотворительных обществ, чтобы семьи погибших и пострадавших ни в чем не нуждались, - сразу после трагедии пообещал на встрече с родными горняков президент Токаев.
Что касается ответственности работодателя, то она прописана в коллективном договоре между профсоюзом и АМТ. Тем не менее, на информацию о миллионных выплатах со стороны компании сделали особый акцент и у некоторых карагандинцев, да и не только у них сложилось впечатление, что семьям погибших шахтёров грех жаловаться на Миттала – дескать, он обеспечил их на всю жизнь. Насколько такое утверждение соответствует действительности, разбиралась корреспондент Ulysmedia.kz.
Государство гарантирует…
Сразу после взрыва метана на шахте им. Костенко, унесшего жизни 46 шахтеров, министр труда и социальной защиты Светлана Жакупова на заседании оперативного штаба отчиталась о помощи, что получат семьи погибших рабочих.
- Семьям погибших будут назначены пособия по потере кормильца из трех источников: республиканского бюджета, социального страхования и компании по страхованию жизни. Общий ежемесячный средний размер выплат составит 400-500 тыс. тенге до достижения иждивенцами 18-летнего возраста. Если дети будут обучаться в вузах, то до 23 лет. Выплата всех средств пока будет обеспечена именно через АМТ.
Министр также сообщила, что АО «АрселорМиттал Темиртау» в соответствии с коллективным договором обязано оплатить риски годовой оплаты. Также компания возьмет на себя все расходы, связанные с погребением.
Несколькими днями позднее министерство труда и соцзащиты выпустило официальный релиз, в котором краткий отчёт Светланы Жакуповой был подтвержден конкретными цифрами. Так, в министерстве сообщили, что у 21 из 46 погибших шахтеров есть иждивенцы, которым положены соцвыплаты.
- Потерявшие кормильцев получат социальное пособие за счёт средств республиканского бюджета. Размеры пособия определяются исходя из числа иждивенцев умершего - ежемесячный размер составляет от 37 322 тенге (на 1-го ребенка) до 111 560 (на 5-х детей), - сообщили в министерстве, добавив, что этот вид пособия также назначен неработающим матерям, осуществляющим уход за ребенком в возрасте до 8 лет.
Кроме того, в минтруда отметили, что родственникам погибших шахтеров полагается социальная выплата по потере кормильца за счёт средств государственного фонда социального страхования. Её размер определяется из дохода погибшего, и стажа его участия в системе социального страхования.
- Выплаты составляют в диапазоне от 56 до 272 тысяч тенге в месяц, - сообщили в министерстве.
Ответственность работодателя
Информация о том, какую поддержку окажет АМТ семьям погибших шахтеров, также оказалась в открытом доступе с первых часов после трагедии.
В неё вошли такие меры как:
Странная арифметика
Согласитесь, список внушительный, и цифры довольно солидные. Однако Галина Инкина, потерявшая сына в результате взрыва метана на шахте им. Ленина 3 ноября 2022 года, отмечает, что та помощь, что получили пять семей погибших в той аварии горняков, не сопоставима с тяжестью утраты. Да и арифметика у работодателя при выплатах по колдоговору оказалась довольно странной.
- Смотрите, по колдоговору нам, родственникам погибших шахтеров, было положено 10 их годовых зарплат, - поделилась Галина Александровна.
- То есть, если в ведомости значилось, что мой сын получал 500 тысяч тенге в месяц, то эта сумма должна была умножаться на 12 месяцев, а затем - на 10 лет. В результате получается 60 млн тенге.
Однако «АрселорМиттал Темиртау» сразу после трагедии перечислил по 21 млн 500 тысяч ей и внучке, поскольку мама девочки не состояла в официальном браке с погибшим.
- Даже если принять во внимание тот факт, что компания облагает эти деньги налогом в 10 процентов, цифры не бьются! – возмущается Инкина.
- За минусом 6 миллионов налогов должно было выйти 54 миллиона тенге. Но нам с внучкой на двоих выплатили 43 миллиона. Где еще 11 миллионов?
Как говорит женщина, юристы компании пришли с бумагами в тот момент, когда родные погибших были убиты горем и не могли не то что считать, но даже думать адекватно. Они безропотно подписали все документы.
- Сколько денег недоплатили другим семьям, я не знаю, - говорит мать погибшего шахтера.
- А ведь сумма 10-летней заработной платы погибшего делится и падает на счета всех членов семьи: мамы, папы, супруги и детей. Были семьи, где отец и мать погибшего шахтера находились в разводе, где у погибших были дети от разных браков. То есть, деньги уходили в разные семьи. А там, где членов семьи было пять, семь – сколько получили они? Кроме того, в колдоговоре прописано, что эти деньги выплачиваются «за моральный и материальный ущерб». Я считаю, в этой формулировке тоже таится подвох: вот у меня, например, после смерти сына значительно пошатнулось здоровье, я вынуждена по пять раз в год лежать в больнице. На лекарства и врачей уходят большие деньги. Но компания, выходит, уже оплатила мне материальный и моральный ущерб…
На жилье - деньгами
По словам Галины Инкиной, пункт о покупке жилья для детей погибших тоже вызвал у родственников множество вопросов.
- В колдоговоре было сказано, что ребенку выделяется квартира в Карагандинской области, но там не было указано, какая квартира, в каком населенном пункте. И семьям не приобретались квартиры, а выдавались деньги на её покупку. Причём, как оказалось, всем выдавались разные суммы. Например, моей внучке дали на приобретение жилья всего 7 млн тенге. На эти деньги даже однокомнатную квартиру в Шахтинске сейчас купить проблематично. И ее маме пришлось обращаться в компанию, просить добавить еще денег, чтобы хватило на покупку квартиры в Шахтинске, о Караганде даже и речи не шло. А кому-то дали 12 млн тенге, и им хватило. Почему такая разница, если дети у всех одинаковые?
Как утверждает Галина Инкина, в отношении списания кредитов погибших горняков министерство труда и соцзащиты не обмануло – кредит её сына действительно был списан. Оплата обучения внучки будет производиться страховой компанией.
- Но разве это вернет ей отца, – спрашивает женщина.
- Я, например, готова отдать все, никаких миллионов мне не надо, только чтобы сын снова был жив и рядом!