В октябре 2024-го из депутатского запроса Гаухар Танашевой стало известно, что пребывание одного ребенка в детском доме стоит 20,5 тысячи тенге в день (7,5 млн тенге в год), а в приемных семьях, воспитывающих 82% всех казахстанских сирот, – только 1163 тенге (464,6 тысяч тенге в год). В то же время в Алматы разгорелся скандал в государственном специализированном комплексе «Жануя» для особенных детей и детей-сирот, где якобы здоровым детям меняли диагнозы и отправляли в учреждения для инвалидов с невыносимыми условиями содержания. Власти города эту информацию опровергли. В ноябре «выстрелила» Павлодарская область с несколькими десятками фактов надругательств над воспитанниками детских учреждений. Пока завершаются прокурорские проверки в Алматы и Павлодаре, Минпросвещения хвалится законодательными успехами в области защиты прав детей, вообще не упоминая недавние чудовищные события. Ulysmedia.kz разбирался, почему «дорогие» для страны дети по-прежнему обречены на выживание.
Ни один госорган официально не называл объемы расходов государства на финансирование детских учреждений для сирот. Цифры в основном звучат от депутатов или общественных деятелей. Ulysmedia.kz недавно задал этот вопрос министру просвещения Гани Бейсембаеву. Размытый ответ лишь содержал информацию о том, что источниками финансирования детских учреждений являются местные акиматы. То есть нам недвусмысленно намекнули, куда идти за информацией о деньгах.
А они, между тем, являются едва ли не главной причиной неэффективной борьбы государства с институциональным сиротством.
В 2023 году депутат мажилиса Каракат Абден предлагала правительству рассмотреть вопрос перенаправления финансовых потоков госфинансирования в приемные и патронатные семьи.
«В большинстве случаев руководители детских домов не хотят отдавать детей в приемные или патронатные семьи, потому что на каждого ребенка государство выделяет деньги, и это немалая сумма. Например, на одного ребенка в детском доме государство выделяет около 1 миллиона в месяц. Если мы направим эти средства на поддержку семей, которые хотят усыновить ребенка, то это будет гораздо полезнее для него».
Но депутатское предложение никто не услышал. Между тем, эти слова из мажилиса прозвучали спустя 5 лет после того, как Казахстан с лозунгом «Дети должны жить в семье!» после разгромного выступления первого президента на VIII Гражданском форуме в Астане Казахстан приступил к «ликвидации» детских домов в прямом смысле этого слова. На тот момент в стране действовали 138 детских учреждений с 5 тысячами воспитанников.
В 2020 году тогдашний вице-премьер Бердибек Сапарбаев пообещал: к 2023-му в Казахстане не останется ни одного детского дома. И уже в 2021-м их действительно оставалось 96 с 4,2 тысячами детей. Удалось ли правительству сдержать свое обещание? Нет!
В 2023 году министр просвещения Гани Бейсембаев заявил, что не считает целесообразным упразднять детские дома.
«Сразу убирать детские дома считаю нецелесообразным. Должен внедриться проект, потом, изучив с экспертами, учеными, мы будем дальше продолжать в этом направлении свою работу», – сказал тогда министр.
Что, собственно, и произошло. Де-факто, институциональные учреждения по воспитанию детей-сирот никуда не делись, а просто поменяли названия на разного рода центры поддержки детей. Теперь и методика финансирования детства подушевая, что еще больше вдохновляет руководителей детских домов оставлять у себя на воспитании как можно больше денежных «доноров».
По данным Минпросвещения, в Казахстане 112 организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
«Из них 18 детских центров оказания специальных социальных услуг, 20 домов ребенка и 74 организации образования для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», - сказано в ответе на наш запрос.
Больше всего таких учреждений в Павлодарской, Карагандинской и Костанайской областях – по 10, в СКО – 8, в Алматы и ВКО – по 7.
Мы пытались выяснить ежегодный объем финансирования всех этих учреждений, но Министерство просвещения лишь обмолвилось, что за содержание детей-сирот отвечают местные исполнительные органы, не назвав конкретных сумм.
Даже если это 20,5 тысячи тенге в день, как говорит депутат Танашева, это намного больше, чем плата государства опекунам и патронатным родителям.
Потому что по сей день по Кодексу «О браке и семье» опекуны и попечители могут претендовать на пособие на содержание опекаемого ребенка лишь «при отсутствии достаточных средств на его содержание». Государство провозгласило, что опекуны или попечители не обязаны содержать подопечных за свой счет, поэтому вправе распоряжаться всеми их поступлениями – зарплатами, алиментами и другими социальными выплатами. Это сколько?
Круглые сироты в Казахстане ежемесячно получают госсоцпособие по потере кормильца, которое в 2025 году составляет 64 772 тенге в месяц. Если ребенок с инвалидностью, пособие составляет ежемесячно 74 428 тенге. С 2025 года появился институт профессиональных приемных семей, работа которых оплачивается в размере 70 МРП (275 240 тенге в 2025 году) и дополнительными 10 МРП на содержание каждого ребенка (39 320 тенге в 2025 году). Как видим, разница с суммами финансирования институциональных детских учреждений колоссальная, причем не в пользу граждан, желающих воспитывать чужих, по сути, детей.
Стоит рассуждать про какие-то зарплаты и алименты как источник содержания сирот в приемных семьях, если из года в год прокуроры называют примерно одну и ту же сумму долгов алиментщиков в размере около 20 млрд тенге и перед семейными детьми? Может быть и есть единичные случаи, когда социальным сиротам биологические родители, лишенные прав, что-то платят, но скорее нет, чем да.
Еще один момент, подтверждающий, что без адекватного стимулирования государством приемного родительства проблемы сиротства не решить, это рост числа возвратов сирот в детские дома. В 2023 году в последний раз чиновники говорили, что отказов от приемных детей стало больше на 64%, и с 2020 года по меньшей мере 500 детей снова стали сиротами. Такой причины, как нехватка денег, например, на воспитание приемного ребенка, официально не называется.
«Некоторых детей после усыновления через определенное время возвращают в детские дома. Их количество сейчас увеличивается. Мы это подтверждаем. Но при анализе данной ситуации в случае воспитания родственниками детей в возрасте от 13 до 18 лет зачастую возвращают их в детские дома», - это слова вице-министра просвещения Едила Оспана в ходе шумных парламентских обсуждений весной 2024-го.
В ответе на запрос Ulysmedia.kz вообще цифру возвратов не назвали, нравоучительно прокомментировав проблему тем, что «так важно пройти психологическую подготовку до того момента, как вы заберете малыша или подростка в свою семью». Никто и не спорит, но с чего вдруг чиновники решили, что проблема денег в приемном родительстве не равнозначна с проблемой психологической притирки?
Даже если не касаться альтруизма усыновителей или опекунов, которые объективно взяли на себя огромную ответственность за чужих детей точно не ради пособия в 64 тысячи тенге, то профессиональные приемные родители максимум, на что могут рассчитывать, - 432 520 тенге в месяц на четверых воспитанников.
Депутат Ирина Смирнова при установлении нормы оплаты труда профессиональным родителям во время обсуждений внедрения этого социального института говорила, что это очень мало, и на такую сумму невозможно обеспечить детей всем необходимым.
«Размер выплаты профессиональным приемным родителям на содержание ребенка аналогичен размеру пособий по содержанию детей, переданных семьям под опеку, а также приемным и патронатным семьям. Мы долго обсуждали этот вопрос, но остановились на решении, что для всех форм семейного устройства размер выплат должен быть одинаковым», – ответил Смирновой все тот же вице-министр просвещения Едил Оспан.
Ему с зарплатой в 1,3 млн тенге в месяц, конечно, виднее. Но государство должно отдавать себе отчет в том, что адекватная оплата труда родителей приемных детей с соблюдением самых жестких к ним требований и контроля – единственная гарантия защитить интересы сирот от случайных пособие получателей типа знаменитого шымкентского целителя-неадеквата, несколько лет истязавшего 6 приемных детей.