За последние годы энергетическая отрасль видела не один амбициозный план, но редко удавалось услышать настолько прямую и плотную по фактуре картину будущего: без витиеватых лозунгов, зато с жёсткой арифметикой, географией труб и – главное – объяснением, зачем всё это нужно каждому из нас.
Выступление Ерлана Аккенженова на заседании Правительства и последующем брифинге было именно таким – попыткой разложить сложный энергетический пасьянс, передает Ulysmedia.kz.
За трибуной речь шла о газе. «Шестьдесят два целых и четыре десятых процента», – озвучил министр цифру газификации страны. Это уже 12,6 миллиона человек, у которых вместо угольной печи или твердотопливного котла дома горит голубое пламя. На 2024й год в бюджете и в фонде «СамрукҚазына» нашлось 112,5 миллиарда тенге – деньги, которые разойдутся по 84 проектам. За этими сухими цифрами – реальные планы по подключению еще 71 населенного пункта, где, наконец, появится голубое топливо.
Но за красивыми процентами газификации встает вопрос цены этого комфорта. Ерлан Аккенженов напомнил про «Социальный кошелек». Тестирование в ЗКО и Шымкенте, где 9,4 тысячи семей получили скидки на газ до 24%, признано успешным. Теперь, как подтвердил министр, прорабатывается его масштабирование на всю страну. Очевидно: газ для всех не может вечно оставаться дешевым за счет субсидий (сегодня Нацоператор доплачивает больше 10 тысяч тенге с каждой тысячи кубов!). «Кошелек» – это попытка сделать подорожание менее болезненным для тех, кому действительно трудно.
Однако, чтобы газифицировать дальше, да еще и поддерживать уязвимых, нужен сам газ. Много газа. И здесь стратегия уходит глубже – к недрам. Министерство делает ставку на 15 новых участков с потенциалом в 535,5 млрд кубометров. Имена Chevron и других инвесторов в списке партнеров QazaqGaz намекают на серьезность намерений. Но добыть сырой газ мало – его нужно превратить в товарный. Поэтому параллельно заявлен ввод четырех новых ГПЗ к 2030 году на Кашагане, Карачаганаке и в Жанаозене. Без этого фундамента – новых запасов и новых заводов – все планы по газификации и транзиту рискуют остаться красивыми картинками.
Но газификационный фронт страны имеет два большие пробела – север и восток. Позже на брифинге Министр подтвердит оба возможных сценария. Первый – завозить газ из России – до десяти миллиардов кубометров в год, (благо труба до границы уже под давлением). Второй – достроить «Сарыарку», протянуть третью и четвёртую очередь сквозь Акмолинскую область к Восточному Казахстану. Проекты не конкурируют, уверяет министр, а движутся параллельно.
С транзитом российского газа в Китай всё ещё интереснее. Пока Москва продвигает идею трубы через Монголию, Аккенженов, не кривя душой, называет маршрут по казахстанской территории наиболее выгодным. Это не просто логистика, а стратегические переговоры и решения.
Когда презентация закончилась, началось то, ради чего на брифинги приходят журналисты: серия коротких, но цепких вопросов. И первой всплыла горячая тема возможной продажи Атырауского НПЗ россиянам. Глава Минэнерго ответил предельно сухо: «Ни одной бумаги в министерство не поступало. Подтвердить сделку не могу». Слухи о «Татнефти» повисли в воздухе, кулуарные версии пока остаются кулуарными.
Следующий раунд касался вечно горячей темы – цен на бензин. На фоне мировых потрясений логичный вопрос – что будет, если нефть снова рванёт вверх или резко упадет вниз? «Прямой зависимости нет, – заверил министр. – Цена рождается внутри страны, три наших НПЗ закрывают спрос». Статистика действительно подтверждает: исторически графики Brent и казахстанского бензина не повторяют друг друга. Но, видимо, старая привычка смотреть на мировые котировки у водителей еще не прошла.
Не обошлось без «зелёной» повестки. После январского запуска ветровой станции «Гиперборея» Карагандинская область обрела своё маленькое имя в национальной карте ВИЭ. В 2024м возобновляемые источники выработали 7,6 миллиарда киловаттчасов – уже 6,43 процента общего объёма. К концу 2025го министерство обещает ещё девять станций на 455 мегаватт и рекордный аукцион на 1810 мегаватт новых проектов. Электрический пейзаж страны меняется быстрее, чем к этому успевает привыкнуть массовое сознание: ещё недавно солнце и ветер были экзотикой, сегодня – вполне серьёзная статья баланса, и министр оправданно преподносит это как достижение.
Но любая красивая стратегия бьётся о прозаическую тему тарифов. Недавняя корректировка цен на электроэнергию вызвала куда больший общественный резонанс, чем успехи ветровой и солнечной генерации. Аккенженов ответил без эвфемизмов: износ ТЭЦ и сетей перешагнул 60 процентов, а на капитальные ремонты денег не было. Повышение тарифов дало прибавку к ремонтному фонду на 44 процента – 327 миллиардов тенге. Именно эти средства, по словам министра, помогли пройти прошедший отопительный сезон без срывов.
Риторический финт был прост и понятен: либо мы платим чуть больше сегодня, чтобы латать дыры, либо зимой держим свечку и ждем аварий. «Это инвестиции в стабильность энергоснабжения каждого дома», – резюмировал он, и с этим трудно спорить. «Но, это пока еще капля в море, нужны миллиарды долларов!», - акцентировал Министр, дав понять, что в отрасли проблем еще хватает.
И, наконец, вопрос о Национальном фонде и газопроводе «Талдыкорган – Ушарал». Почему казахстанцы должны соглашаться на использование «заначки» будущих поколений? «Потому что это инвестиции в качество жизни 124 тысяч человек, – парировал министр. – Дешёвое и экологичное топливо, новые производства, рабочие места». Деньги Нацфонда превращаются в километры трубы и, образно говоря, в более тёплые зимы для семей региона Жетісу. Классическая дискуссия о коммерческой окупаемости здесь выглядит узкой: социальный эффект трудно свести к строке в Excel, и министр это четко артикулировал.
Осталось ощущение, что новый/очередной Министр энергетики выбрал тактику общаться с журналистами по факту. Без воды. Без фраз «мы приложим все усилия…» или «убежден, что озвученные планы…». Были конкретные маршруты, суммы, сроки, и даже резонансные темы вроде тарифов или продажи активов не ушли в туман. Хочется верить, что чиновник не будет менять такой формат коммуникации.
Разумеется, между презентацией и реальностью простирается привычная степь бюрократии, финансирования и политики. Но факт, что министерство сложило из разрозненных проектов цельную логическую цепь: от скважины до горелки плиты, от цены бензина до реформы ТЭЦ, от ветропарков до НПЗ. А значит, у этой шахматной партии всётаки есть доска, а не набор случайных фигур. Найти для них правильные ходы – задача следующих месяцев и лет.