Два крупнейших нефтеперерабатывающих завода в Казахстане — Атырауский и Павлодарский — внесли в список на приватизацию. В 2028 году их хотят частично передать частным инвесторам. Что это — возможность для развития рынка, угроза национальной безопасности или просто информационный вброс? Разбирается Ulysmedia.kz.
21 ноября Агентство по защите и развитию конкуренции (АЗРК) объявило, что два важнейших завода — Атырауский нефтеперерабатывающий и Павлодарский нефтехимический — есть в списке объектов, которые приватизируют в 2028 году. По обоим предприятиям планируют провести открытые конкурсы. Скорее всего, продавать активы будут частично. По такой схеме уже работает Шымкентский НПЗ.
Аналитики уже подсчитали, что реальная стоимость казахстанских стратегически важных заводов невелика — порядка миллиарда долларов в случае с АНПЗ. А проблем на этих предприятиях хватает (взять хотя установку замедленного коксования на Атырауском НПЗ, которую в прошлом году не могли запустить в полную силу почти месяц). Кому же могут быть интересны такие активы? И почему АЗРК уже во второй раз за год настойчиво пропихивает два стратегических объекта в свой перечень?
По словам финансового аналитика Расула Рысмамбетова, нефтеперерабатывающие заводы могут представлять интерес для инвесторов в том случае, если государство всё равно будет помогать с их реконструкцией. Ещё один важный момент — цены на топливо. Сейчас они временно заморожены. Чтобы НПЗ были привлекательными активами для частных компаний, цены придётся отпустить в свободное плавание.
— Фактически это не столько продажа, сколько проверка зрелости отрасли. Если появятся инвесторы, способные модернизировать производство и управлять активами по рыночным стандартам, отрасль выиграет. Потому что вырастет глубина переработки, появятся новые продукты, улучшится дисциплина в управлении издержками. Но если приватизация станет просто перераспределением активов между квазигосударственными структурами, эффекта не будет. Казахстан нуждается в новых технологических партнёрах, а не просто в смене вывесок, — подчеркнул Расул Рысмамбетов.
Топливо — это важнейший для экономики товар. И даже если предприятия по его производству передадут в частные руки, доля участия государства всё равно должна сохраняться. В нынешней ситуации о полной продаже НПЗ говорить преждевременно — но если мыслить на будущее, то государственно-частное партнёрство в этой отрасли перспективно. Интерес государства здесь — в поиске компаний, которые не поленятся вкладывать средства в качественное развитие отрасли.
— Государственный контроль оправдан, когда активы связаны с национальной безопасностью или риском монополизации. Пока это так и есть. Думаю, в третьем квартале 2026 года цены на ГСМ начнут оживать, а следовательно, инвестиционная привлекательность НПЗ начнёт повышаться. Казахстану важно не терять контроль, но и не мешать рынку, — пояснил Расул Рысмамбетов.
Кто же может заинтересоваться казахстанскими НПЗ? Этот вопрос уже обсуждали весной 2025-го, и тогда звучало одно конкретное название: «Татнефть». Российская корпорация присматривалась к Атыраускому НПЗ, источники даже сообщали о неких переговорах на уровне тогдашнего руководства завода. Но с тех пор топ-менеджмент АНПЗ сменился, и разговоры о возможном выкупе предприятия россиянами прекратились.
Эксперты советуют не торопить события: приватизация, если она состоится, рассчитана на 2028 год, а за это время могут появиться и другие кандидаты. Хотя в целом интерес «Татнефти» к НПЗ в Атырау вполне понятен.
— «Татнефть» уже работает в Западно-Казахстанской области — перерабатывает свою нефть на АО «Конденсат». После проведённого технического аудита «Татнефть» очень хорошо осведомлена обо всех «скелетах в шкафу» АНПЗ. Если «Татнефть» возьмётся за управление АНПЗ, я уверен, ситуация на заводе улучшится по многим показателям. Компания очень тщательно изучает не только производственные, но и культурные особенности Казахстана. К слову, западные нефтяные компании, представленные на наших крупных проектах также большое внимание уделяют этим важным аспектам. Это говорит о том, что компании заходят работать в долгую. Я бы сказал, что вероятность передачи АНПЗ в управление «Татнефти» — высокая, — считает аналитик нефтегазовой отрасли Аскар Исмаилов.
Однако не каждый инвестор будет готов заплатить от полумиллиарда до миллиарда долларов за АНПЗ или ПНХЗ. Не стоит ожидать, что желающих будет много. Инвестору придётся погружаться в производственные процессы, активно вмешиваться в операционную деятельность, готовиться к интенсивному взаимодействию с властями — при таких требованиях список потенциальных покупателей сильно сужается.
То, какое влияние передача НПЗ в частные руки окажет на нефтеперерабатывающую отрасль, будет зависеть от многих факторов. Во-первых — от того, кто станет инвестором. Во-вторых — от того, какую долю предприятий отдадут частникам. В-третьих — стоит задаться вопросом, а дойдёт ли вообще дело до приватизации.
Но в целом эксперты видят положительные последствия от приватизации НПЗ.
— Если инвесторами будут компании с международным опытом, это, скорее всего, повлияет положительно. Очевидно, что корпоративное управление требует кардинальных изменений. В том числе и в закупочной деятельности. За последние пять лет в нефтепереработке Казахстана было много громких уголовных дел, связанных с коррупционной составляющей. Всё это негативно сказывалось на работе НПЗ. Слава Богу, что без негативных последствий с поставками ГСМ на внутренний рынок, — говорит Аскар Исмаилов.
Важно будет не допустить продажи НПЗ структурам, аффилированным с крупными сетями АЗС. Иначе Казахстан столкнётся с мощной монополией — это негативно скажется на рынке, помешает ему развиваться, даст инвестору рычаг для давления на цены и в целом отбросит отрасль назад. Нечто подобное уже произошло с газовым рынком, где в одних руках сосредоточены транспортировка, маркетинг и экспорт. Так что плохой пример — у всех перед глазами.
Вместе с АНПЗ и ПНХЗ в списке претендентов на приватизацию — ещё и активы «КазМунайГаза» в Румынии (нацкомпания контролирует заводы «Вега» и «Петромидия», нефтяной терминал и сеть АЗС). Здесь ситуация гораздо более запутанная. Есть большие сомнения, что предприятия, которые входят в структуру KMG International (KMGI), действительно хотят (и могут) кому-то продать.
С румынскими активами «КазМунайГаза» всё сложно: огромные инвестиции в KMGI так и не дали ощутимых результатов, а поиски инвесторов пошли прахом. Китайская компания CEFC ChinaEnergy Company Limited, с которой в 2016 году уже практически договорились о стратегическом партнёрстве, оказалась нечиста на руку и объявила дефолт. Как уже отмечал аналитик Олег Червинский, желающих вкладываться в активы KMGI на горизонте не видно.
Потенциальные сделки с «КазМунайГазом» затрудняют непрозрачная экономическая составляющая и усложнённые схемы принятия решений. Легко объявить о поиске инвесторов — труднее будет найти компании, готовые забрать себе активы с неочевидными перспективами. И не стоит забывать, что за рубежом другое законодательство.
— Найти инвестора — это половина дела. Необходимо, чтобы Евросоюз (либо страна, где находятся активы) одобрил сделку. В последнее время мы видим, что этот процесс усугубился. Румынии невыгодно менять «КазМунайГаз». Они нашли «слабые точки» и постоянно принуждают КМГ к условиям, которые наносят ущерб компании. Финансовые показатели сами за себя говорят. При этом Румыния получает сотни миллионов долларов в виде налогов и отчислений, — подчёркивает Аскар Исмаилов.
«КазМунайГаз», может, и хотел бы передать свои многострадальные европейские заводы другому инвестору. Но найдётся ли покупатель, который согласится их забрать даже с большим дисконтом? Вопрос уже перешёл из экономической плоскости в политическую, и пара строчек в документе от АЗРК этого не изменит.
Наконец, стоит рассмотреть ещё один вариант. Нельзя исключать, что никакой приватизации НПЗ и активов КМГ вообще не случится. А всё, что мы наблюдаем сейчас, — либо информационный вброс, либо следствие некачественной работы антимонопольщиков.
Главная странность — в том, что разные ведомства понятия не имеют о намерениях друг друга. Да, АЗРК бодро объявило, что поделить с частными инвесторами хотят и два крупнейших казахстанских НПЗ, и зарубежные активы «КазМунайГаза». Но агентство забыло предупредить об этом Минэнерго, фонд «Самрук-Казына» и сам КМГ. То есть тех, кто будет принимать решения, а не просто строить планы.
В Министерстве энергетики о грядущей приватизации двух заводов даже не подозревали, пока не услышали вопрос от журналистки Ulysmedia.kz.
— Я не в курсе, даже не слышал. Первый раз от вас слышу, — сказал вице-министр Ерлан Акбаров.
В «КазМунайГазе» о поиске потенциальных инвесторов для АНПЗ и ПНХЗ не высказывались, но заявления о продаже своих зарубежных активов прокомментировали. И подчеркнули, что прямо сейчас никаких реальных планов по приватизации KMG International нет.
— Формирование комплексного плана приватизации разных активов — это регулярная практика. В перечень могут включать компании из различных секторов. Это стандартный и длительный процесс, в его рамках учитывают множество факторов, — заявили в КМГ.
Если вдаваться в процедурные детали, то приватизация НПЗ и активов КМГ даже не входит в компетенцию АЗРК. Этими вопросами должен заниматься профильный департамент фонда «Самрук-Казына», от которого пока заявлений не было. Более того, АЗРК уже во второй раз за год вбрасывает в публичное пространство тему о приватизации стратегических предприятий, не согласовав вопрос ни с одним другим ведомством.
— С 2015 года агентство делает подобные заявления в четвёртый или в пятый раз. И может включать НПЗ в свой перечень сколько угодно. Порядок приватизации стратегических объектов — совершенно другой! Крупные НПЗ и аэропорты выставляют на приватизацию только и исключительно по решению и постановлению правительства. Потом этот стратегический объект после правительственного постановления записывают в госреестр. Далее, в случае с НПЗ, соответствующие коррективы и свою позицию определяет и вносит нацкомпания «КазМунайГаз», — объяснил эксперт нефтегазовой отрасли Артур Шахназарян.
Поэтому какие бы перечни ни составляли в АЗРК, эти документы не имеют реальной силы, пока их не подтвердят на уровне правительства.
Возможно, очередные громкие заявления о передаче стратегических объектов в руки частных инвесторов — просто попытка антимонопольной службы изобразить бурную деятельность. И доказательство, что государственные ведомства в Астане не в состоянии работать сообща. Если по одному вопросу чиновники уже десять лет не могут договориться между собой, стоит ли удивляться, что в казахстанской системе управления царит полная неразбериха?