Просвещённая школа: поможет ли Аймагамбетову раздел образования учить и воспитывать

Раздел министерства для многих стал неожиданностью. Как проходит адаптация нового министерства, можно ли в ближайшее время ждать результатов?

- В целом разделение министерства – это возможность сосредоточиться на средне-специальном, школьном и дошкольном образовании. Не могу сказать, что времи стало больше, но теперь мы занимаемся конкретными вопросами детсадов, школ и колледжей. Думаю, что это прежде всего увеличило ответственность. Мы продолжаем нашу образовательную политику.
 
Тогда давайте уделим время одному из самых обсуждаемых вопросов в этой политике – поговорим о языке обучения.

- У нас в школе дети учатся на трех языках. Конечно, во всех школах, не важно – они с казахским, русским или английским языком обучения - все должны вводить обучение на государственном языке с первого класса. С этого в школах с казахским языком обучения русский начнут преподавать со второго класса. А в школах с русским языком обучения казахский начнется с первого класса. Английский язык дети начнут учить с третьего класса. Программа рассчитана на то, что выпускники школ будут свободно говорить на казахском, русском и английском языках.

А как же с программой по языкам, которую внедряли до этого – она провалилась?

- Перед этим стояла цель - получать информацию на трёх языках и уметь с ней работать. Сейчас это продолжается. Некоторые коллеги, эксперты спрашивают, почему не учим английский с первого класса, есть ие, кто предлагает учить иностранный язык с шестого класса. Но, на наш взгляд, мы должны учитывать интересы детей, а не тех, кто изучал разные сферы знаний. Наше решение обоснованно и одобренно профессионалами.

Получается, что ваш предшественник - Сагадиев, который ратовал за трехъязычие, эти интересы не учитывал?

- С 2016 года проведена большая реформа по обновлению содержания общего образования. Мы эту реформу проанализировали и на практике проверили, легко ли первоклашкам взять в руки сразу три азбуки. Снчала урок казахского языка, затем он учит буквы английского языка. На следующем уроке осваивает русский язык. Конечно, это не легко. Мы провели мониторинг, убедились и доказали, что это большие и бесполезные нагрузки.

А вот что делать с русским языком, оправдано ли его присутствие в школьной программе?

- Мы должны кое-что понять. В мире подавляющее большинство информации на английском языке. Если мы возьмем нашу науку, культуру и литературу, то большинство источников сформировались и на русском языке. Сколько произведений написанно казахами на русском языке? Статьи, книги, научные труды - всё это есть. Поэтому я убеждён, что нельзя отказываться от нашей истории и забыть обо всём этом. Я знаю, кому-то мои слова не понравятся, но в них нет никакого политического подтекста. Для того, чтобы поднять государственный язык, мы и приняли новое решение - дети первого класса должны владеть только казахским языком.

Будут ли преподавать русскую литературу в казахских школах?

- Сейчас рассматривается вопрос о том, чтобы была общая мировая литература, в том числе и Достоевский, и Толстой, и Шекспир, и Маркес. Вот в этом плане мы и будем работать дальше. Два года назад мы запустили проект «Школа, которая жаждет учиться". На казахском языке должен быть доступен и Гарри Поттер, и Робинзон Крузо, и Достоевский – дети сами выбирают, что им интересно. В прошлом году мы приобрели более двух млн произведений художественной литературы для наших библиотек. В этом году закупаем ещё около двух млн книг.

Вы - 13-й министр образования. Каждый приходил и начинал внедрять свои реформы. Какие-то новшества вводите и вы.

- Не спорю. В этом году уже вступили в силу какие-то изменения. Но главное, мы сейчас не просто считаем часы отведённые на ту или иную дисциплину, а стараемся добиваться качеств преподавания. Но, к сожалению, не всё зависит от школы. К слову, родители иногда предъявляют претензии – почему в казахских школах дети много говорят по-русски. Я был в одном из посёлков в глубинке – там все, независимо от национальности, говорят по-казахски. Почему, спросите вы. Я отвечу – у них весь жизненный контент на казахском. А у нас же зачастую ребенку дают телефон, что не отвлекал лишними вопросами, а там вся информация на другом языке. Сейчас надо думать о новых методиках преподавания языков. В русско-язычных школах с первого по одиннадцатый классы изучают казахский. По 4 - 5 в неделю или в пятницу весь день посвящён казахскому. Возникает вопрос, почему тогда не все говорят на государственном языке?

Вы считаете, что все люди, которые требуют преподавания казахского языка в школе - популисты?

- У нас вообще граждане высказывают своё мнение. Мы, конечно, всех выслушаем и проведем соответствующий анализ. Какие бы группы не говорили - нам важно знать, что думает народ. Но принимая решения, мы опираемся на научную точку зрения, а стремимся кому-то угодить и набрать политические очки. Если это действительно полезно для ребенка, мы примем это решение.

Кстати, многие ваши новшества не пришлись по душе учителям, школьникам и родителям – продление учебного года, квалификационные тесты, ротация, разделение дисциплин...

-Мы понимаем, что решения не всем нравятся. К примеру - лицензирования детских садов. Это вызвало массу негативных комментариев. Большинство ассоциаций частных детских садов нас поддержали, но были и совершенно отрицательные оценки. Что делать? На кого ориентироваться? У нас около 10 тысяч детских садов. Сколько времени мы теряем от нашего местного департамента на их лицензирование, возникают риски. Я знаю, что многим это не нравится. Но мне нужно заботиться о детях. И если лицензии повысят безопасность детей и повысят качество работы, даже если есть серьезные риски, я должен принять это решение. В новом Казахстане мы должны принимать такие смелые решения.

О нехватке школ - каждый год строятся новые, помните программа была «Сто школ -  сто больниц»? Тем не менее только в Алматы и Астане не хватает 45 тысяч мест. По некоторым прогнозам, к 2026 году дефицит может достигнуть миллиона. Как решать эту проблему?

- Это очень большая проблема, даже президент открыто говорит об этом в своих посланиях. Если её не решать, то действительно уже к 2025 году в школе будет дефицит в миллион мест. Есть три фактора. Во-первых, это показатель рождаемости. За последние 10 лет количество детей в школе увеличилось на один млн. Во-вторых, урбанизация. Третье - самое сложное для нас - это строительство школ. Когда строили школы, никто не планировал, что рядом с ней будут не два дома, а два новых микрорайона. В результате дети учатся в две, три или четыре смены. В столице есть школы, общая наполняемость которых 1200 детей, а посещают их 5000. В них и туалеты рассчитаны на 1200 детей, и столовые, и тренажерные залы.У нас стартовал проект "подходящая школа". Мы, например, за год закончили 277 школ, в планах строительство ещё не менее 250 школ. В следующем году в этой столице начнут строить не менее 20 школ. Каждая школа рассчитана на 2000 детей. В целом, мы имеем возможность решить эту проблему в столице и в других областях в следующем году. До этого было выделено в 5 раз больше средств из бюджета.

Строительство школ идёт только за государственный счет?  
            
- Выделенные средства вкладывались государством. Но для нас важно, чтобы развивался и частный сектор. За последние три года мы втрое увеличили количество частных школ. В 3 раза! Не всем это нравится, но это мировая тенденция и мировой опыт. Инвестор вкладывает свои средства, потом получает бюджетные деньги по механизму подушевого финансирования. Не буду спорить – есть риски по качеству образования в этих школах. Но вопрос решаемый - мы ввели государственную аттестацию, через которую мы должны ответить на вопрос, соблюдается ли стандарт или нет. Частным школам мы доверяем, но контроль государства должен быть.

А цены на обучение в частных школах вас не шокируют?

- У нас много школ на юге, большинство в Туркестанской области, которые получают деньги государства, с родителей оплату они не требуют. И есть другие школы, которые говорят, что мы получаем дополнительные деньги - это рыночная экономика. В общем, это решение только за родителями, где они будут учить своих детей.

Денег хватает, не обижае государство, финансирование увеличивается или сокращается?

- Только по закону по повышению статуса учителей из республиканского бюджета выделено 5,3 трлн тенге. Другим отраслям уже не выделялись такие средства, насколько я знаю. Конечно, это большая ответственность для нас. Мы увеличили зарплату, а где качество, спрашивают у нас. Ещё в 2019 году у нас средняя зарплата учителей была намного ниже средней по стране, сейчас она даже превосходит её по некоторым специальностям. Это наша большая победа.

Благодаря этому в вузы на педагогические специальности приходят лучшие ребята. Средний балл достигал в этом году 100 баллов. Мы говорим Финляндия, Сингапур - в чем их главный секрет, что учителями становятся лучшие? Теперь понимаем, что скоро в школы придут образованные, квалифицированные молодые люди с горящими глазами и тогда можно будет ждать серьёзных перемен.

Сейчас наблюдается тенденция, что дети после 9 класса бросают школу и идут в коллежджи, вас это не пугает?

- Теперь в каждой школе подушевое финансирование. Если в школе много детей, на каждого школа получает средства и не заинтересованна отпускать детей. В колледжах тоже говорят, что ждут детей. Кстати, в этом году по поручению президента мы дополнительно предоставили 45 тысяч грантов из республиканского бюджета - соответственно, растёт и количество детей, обучающихся в колледжах.
 
Предлагаю перейти к вопросам, которые скорее всего вам не понравятся – они касаются Назарбаев Интеллектуальных школ. Как понимать их автономность? Вы как министр им указ или нет?

- Там учатся обычные дети из обычных семей. Проблема не в том, чтобы закрывать Интеллектуальные школы, а в том, чтобы поднять наши средние школы на их уровень. В этом году были проблемы, например, было некоторое недовольство родителей по поводу вопроса отбора. Поэтому мы вмешались и внесли изменения в правила приема. С руководством обсудили этот вопрос и начали работу по внесению соответствующих изменений. Поэтому, окончив эту работу в сентябре-октябре, в следующем году детей будут принимать в другом порядке.

Что конкретно изменится?

- Если по фактической квоте, то в зависимости от языка мы ее теперь распределим в зависимости от образованности. В 2019 году, когда я был назначен министром, я принял такое решение. Распределение грантов по знаниям, по баллам - мне кажется, это будет справедливо. В октябре мы закончим эту работу. У нас более ста школ для одарённых детей. В этом году специально ввели квоту в эти школы.

Конечно, такая ситуация не всем понравилась. Мы ввели специальную квоту для зачисления туда детей из малообеспеченных и социально уязвимых семей на селе – это для них будет социальный лифт.
 
Многие, поступающие в эти школы, тратят деньги на репетиторов, готовятся и потом поступают. Но это недоступно для родителей из социально уязвимых семей. Поэтому и ввели 15-процентную квоту для этих групп. Такие же квоты выдали вузам и колледжам. На приеме в НИШ этот вопрос сейчас обсуждают. Решение пока не принято.

А, кстати, название НИШ, вчера приняли решение вернуть столице прежнее имя, а как со школами? У вас какая позиция?

- Я не хочу давать никаких комментариев по этому вопросу. Мы должны решить основные вопросы, которые стоят на повестке дня, а не гнаться за сенсацией. Проблема не в названии, думать нужно о содержании. А мы тратим энергию на второстепенные процессы, а на главное у нас не хватает времени.

Дети, которые учатся в этих школах – наши дети, они не граждане другого государства. Они из семей с разным социальным статусом - мы должны объединить всех и всем создать нормальные условия.

Что делать с отстающими? По итогам ЕНТ в списке аутсайдеров - Мангистауская, Атырауская и Туркестанская области.

- В первую очередь, мы связываем это с социально-экономической ситуацией, но сейчас разрабатывается комплексный план по решению этой проблемы. Например, с этого года мы подготовили специальный проект по решению дефицита педагогов в четырех регионах. Если учитель поедет в регион – его зарплата увеличится вдвое. Мы им оплатим аренду жилья и даже коммунальные расходы. Сейчас мы принимаем зявки, проводим курсы и отправляем в регионы. В том, что дети так слабо прошли ЕНТ – не их вина. С ними надо работать и создавать условия.

Права ребёнка – вам эта тема знакома?

- Для нас это самая главная тема. В основе законе о статусе педагога - права ребенка и его возможность получить хорошее образование. Если говорить о показателях, то по версии МВД, количество преступлений против детей сократилось. У нас есть комитет по защите прав детей. Они охватывают все детские дома, рассматривает проблемы сирот и детей из социально- уязвимых слоёв населения. Им приходися заниматься и алиментами, самоубийствами, сексуальными домогательствами – то есть правами детей, которые нарушаются не в школе.

А что вы можете сказать о хиджабах в школах – можно девочкам покрывать голову или нет?

-У нас нет проблем с хиджабом - у нас школьная форма. Это приказ 2016 года, который не имеет никакого отношения к религии.Школа и попечительский совет устанавливают форму, джинсы тоже не подходят – их тоже нельзя носить в школу. Короткая юбка тоже самое. Принцип здесь один – ребенок должен быть на уроках в школьной форме.