С завершением постковидного моратория на повышение тарифов на коммунальные услуги казахстанцы, получая квитанции, хватаются за головы. «Коммуналка» съедает всё большую часть семейного бюджета, а состояние казахстанского энергокомплекса, судя по авариям в Экибастузе, Риддере, Рудном и т.д., заставляет задуматься о переходе на автономные источники. Между тем, эксперты призывают затянуть пояса потуже и приготовиться к росту тарифов. Нынешнее состояние нашего энергокомплекса таково, что другого выхода просто нет, - уверяют энергетики.
Череда техногенных катастроф, произошедших в начале текущего отопительного сезона в Казахстане, заставила чиновников от энергетики «рассекретить» плачевное состояние отрасли: из 37 теплоэлектроцентралей Казахстана 19 нуждаются в срочном ремонте. 76 % ТЭЦ отработали более 50 лет. Средний износ их основного оборудования, по подсчетам министерства энергетики, сейчас составляет 66 %. Но есть и такие станции, где оборудование износилось почти на нет. Уральская, степногорская, таразская, кзылординская, кентауская теплоэлектроцентрали исчерпали свой ресурс на 80%.
Как случилось, что энергокомплекс Казахстана дошел «до ручки» и есть ли выход из этой плачевной ситуации? Эти вопросы корреспондент Ulysmedia.kz адресовал отраслевому эксперту, заслуженному энергетику Казахстана, автору Telegram-канала Haırýshev energy Жакыпу Хайрушеву.
Вы хотите сказать, что планирования в развитии энергетики не было?
- Не совсем. Попытки создать стратегии развития возникали. В 2017-м, кажется, был подписан некий баланс с учетом «профицита» в качестве самоуспокоения. Мол, роста производства в энергетике в 1.5- 2 % в год нам будет достаточно.
А этого оказалось недостаточно?
- Энергетика давала столько, сколько запрашивала экономика. Смотрите: если мы прогнозируем, что на такой-то год у нас ВВП будет составлять 3-4 %, то энергетика должна развиваться на 7 %, то есть, на 1,5-2 % выше, чем ВВП. До 2015 года такой рост был вполне приемлем. Но после появились непредвиденные обстоятельства – мировой экономический кризис, «черные лебеди» в виде того же майнинга. И мы оказались не готовы к новым реалиям. Ведь в энергетике всегда должен быть некий резерв, и этот резерв всегда должен кем-то оплачиваться. У нас же не было соответствующих тарифов, поздно был введен рынок мощности. А тот, что появился в 2019 году оказался «куцым» - средств только на поддержку устаревшего оборудования.
Поэтому с 2021 года мы стали наблюдать сбой в энергосистеме Казахстана?
- В том числе. Но, в первую очередь, причина кроется в отношении к энергетике как «данности». Мол, никуда не денется, будет давать столько энергии, сколько нужно. Но время показало, что к инвестиционным программам, к тарифам надо подходить не с точки зрения политики, а с точки зрения экономики. Минэнерго должно было куда раньше составить карту «зон риска» казахстанских ТЭЦ. И обратить внимание на «красные» участки. Тогда того кризиса, что мы наблюдаем в этом отопительно сезоне, можно было бы избежать.
Кстати, а как майнинг отразился на состоянии энергосистемы страны?
- Действительно, в 2020 году энергосистема Казахстана ощутила небывалый наплыв майнинговых компаний. Но в то время у нас не было ни законодательства, ни инструментов, ни механизмов, которые могли бы упорядочить их деятельность. Мы столкнулись с тем, что майнеры «съели» весь резерв. Дело в том, что технологический резерв около 2-2,5 тысяч мегаватт всегда необходим для любой энергосистемы. Так вот, потенциал внезапно нахлынувшего в Казахстан майнинга мог забрать и всю располагаемую мощность в 20 000 мегаватт.
Почему этого не случилось? Вовремя рухнул курс биткоина?
- Вовремя были приняты меры. Нужно было отключать незаконных майнеров, хотя мы тогда не знали, что такое «законные» и «незаконные» майнеры, поскольку не было закона, который бы их разделял. Это сейчас, в начале 2023 года, на подписи у президента находится закон «О цифровых активах», где четко расписаны правила для майнинговых компаний в Казахстане.
И каковы эти правила?
- В них было важно упорядочить работу энергосистемы с учётом работы майнинговых ферм: чтобы майнеры приносили пользу экономике Казахстана. Потому что те криптовалюты, которые добывались с помощью майнинга, не работали на экономику нашей страны. Это же просто виртуальные деньги и нет банка, где бы они лежали внутри Казахстана. Так вот, поскольку криптоиндустрия работает иначе, чем финансовые институты, мы пошли по пути наименьшего сопротивления и создали особые налоги для майнинговых компаний. Сказали: на традиционных энергоисточниках вы работать больше не сможете.
Если хотите работать, стройте возобновляемые источники энергии по Казахстану. Сможете – работайте, не сможете – мы не будем огорчаться. Конечно, есть некие лобби, которые заявляли: вы дураки, выгоняете прогрессивные цифровые активы, но мы им возражаем: если экономика почувствует пользу от работы майнеров – добро пожаловать. Но пока экономика не чувствует никакой пользы от них. Я в свое время предлагал создать фонд модернизации энергетики и аккумулировать туда 30 % от прибыли этих компаний, которые правительство предлагало изымать. Я разговаривал с депутатами, со Смышляевой, которая была инициатором этого закона, но она сказала, что бюджетный кодекс не позволяет это сделать. Что ж, если это невозможно, тогда придется переложить эту нагрузку на бюджет страны.
Последние годы активно обсуждается вопрос строительства АЭС в Казахстане. Скажите, этот проект может помочь исправить аховую ситуацию в энергетике страны?
- Скажу так: мы опять бежим за убегающим поездом. Сейчас нам нужна не одна АЭС, а минимум три-четыре. По угольной генерации пошёл «обратный отсчёт», и мы должны найти что-то другое: возобновляемые источники энергии, гидрогаз или атомные электростанции. Уже сегодня нам нужно 5-6 Гигаватт общей мощности, а в реальности мы имеем 2,8.
А возобновляемые источники энергии могут стать альтернативой традиционной энергетике?
- Возобновляемые источники - это не альтернатива. Более того, мы пришли к тому, что строительство ВИЭ в таком виде, как сейчас, губительно для энергосистемы Казахстана. Поскольку те же солнечные батареи не накапливают энергию и не вырабатывают в темное время суток. И тогда нагрузка ложится на обычные электростанции. Поэтому сейчас началась проработка вопроса строительства источников ВИЭ с накопителями.
Так есть ли пути выхода из кризисной ситуации? Вы их видите?
- Конечно. После проведённого технического аудита всех активов нужен долгосрочный план развития отрасли. Четкий просчет роста с учетом ВВП, численности населения, инфляции и т.д. Сегодня «KEGOC», как системный оператор, прогнозирует на краткосрочную перспективу - на год вперед. Но без долгосрочного плана развития мы далеко не уедем. Национальная палата предпринимателей совместно с энергетическим бизнесом разработали и дали премьер-министру предложения по развитию энергетики. 10 пунктов, в числе которых вопросы льготного финансирования, работы по рынку мощности, экологические вопросы, подготовка кадров и т.п. Они очень обширные, и мы понимаем, что одномоментно их не решить, коль уж они не решались все 30 лет
А чего ждать казахстанцам в тот перид, пока будут решаться проблемы отрасли? Новых техногенных коллапсов?
- Ничего ждать не надо. Сроки обозначены, самое главное - есть энергобаланс, пусть даже с отставанием. Президент озвучил, что в 2029 году износ электросети должен быть снижен на 15 %, построено три с лишним гигаватта электрической мощности, и эти цифры уже вышли в виде закона. Поэтому необходимо будет исправлять и догонять. Думаю, к концу 2023 года, когда появится первая «ласточка» в виде астанинской ТЭЦ-3, в 24 году будут построены несколько объектов в Туркестане, Кзылорде, в Алматинском регионе, станет легче. В Экибастузе сейчас думают о том, чтобы передать в коммунальную собственность ТЭЦ, в Риддере ТЭЦ перешла к новому хозяину. Так что, сроки определены, горизонты есть. Да и после таких ажиотажных масштабных аварий народ и специалисты будут рассматривать работу энергетиков под большой лупой.
Так все-таки есть необходимость национализировать объекты энергетической отрасли?
- Скажем так, электростанции республиканского значения: экибастузскую, восточную, жамбылскую гидроэлектростанции никто не может передать в коммунальную собственность, так как они не работают на один конкретный регион. Но есть региональные ТЭЦ, тепловые сети, которые однозначно должны быть в коммунальной собственности. По ТЭЦ нужно смотреть адресно. Есть такие маленькие ТЭЦ, которые работают, к примеру, только на один Экибастуз. И нужно передать их хорошему менеджеру в доверительное управление, потому что государство уже показало себя как плохой менеджер. Но условия передачи должны быть оговорены «на берегу».
Другими словами, продавая электростанцию или другой актив, прописывать в инвестиционных обязательствах «в течение 5 лет владелец обязан вложить столько-то миллиардов тенге в основное оборудование и т.д.». Причем, обязать инвестора положить на счёт, к примеру, 7 млрд тенге. Какие еще бонусы при этом государство предложит инвестору, - мы не знаем. Но на таких условиях найти желающих можно. Господин Ахметов нашел, насколько мне известно.
Скажите, во что, по вашим расчетам, обойдется государству вывод энергетической обрасли Казахстана из коллапса?
- Смотрите: у нас сейчас функционируют 37 ТЭЦ, которые просят модернизации и реконструкции. В среднем инвестпрограмма этих ТЭЦ – по 5 млрд. тенге. Это где-то 185 млрд в год на все 37 ТЭЦ. 12 тысяч км теплосетей по 1 млн долларов за км. – это 4,8 трл. тенге на пять лет или 960 млрд. тенге в год. Итого: 1,2 трлн тенге в год только по тепловым активам. А у нас есть ещё электросетевые активы. Министерство индустрии разбило приведение тепловых сетей в порядок на три этапа протяженностью чуть ли не в 10 лет, и даже при этом набежало то ли 4 то ли 5 триллионов тенге.
Сумасшедшие суммы. Напрашивается закономерный вопрос: где их взять?
- Поднимать тарифы. Это неизбежно. И если бы это сделали лет 10 назад, то сегодня не было бы необходимости тратить такие деньги. Повышение прошло бы более плавно и безболезненно для населения. А сегодня по окончании отопительного сезона, целый год придется разъяснять людям, что такое новые тарифы и как с этим жить. Но хотим мы того или нет, а в конце ноября энергетика и потребители почувствуют новые тарифы.
