Не как у людей: почему в Казахстане жизнь женщины дешевле, чем мужчины

Что происходит и кто виноват в том, что в Казахстане закон не защищает права женщин и детей?

- То, что я наблюдаю - это проблема мизогинии.

Мизогиния – (др.-греч. μῖσος — «ненависть» и др.-греч. γυνή — «женщина») — нейтрализация и исключение женского как из системы рационального философского мышления, так и из системы организации общественной жизни; в обыденном словоупотреблении понятие «мизогиния» используется как синоним женоненавистничества и подразумевает крайнюю неприязнь или негативное предубеждение по отношению к женщинам.

Она внутри правоохранительных органов, которые должны расследовать кейсы по насилию и по половой неприкосновенности. Ещё есть и скрытая мизогиния, например - судьи, которые выносят неоправданно мягкие приговоры. Недавно Казахстан потрясло дело, где судья на полтора года лишил свободы мужчину, который жестоко, до смерти избил свою жену. Я хочу обратить внимание – мы всегда должны понимать, что в вопросах сексуализированного насилия есть дисбаланс сил, где нарушены отношения власти и подчинения. К тому же в Казахстане до сих пор нет эффективных законов, которые защищали бы от сексуализированного насилия. Вспомните дело Улжан, которая заявила об изнасиловании охранником бара и рассказала, как правоохранительные органы вместо того, чтобы её защищать, пытаются закрыть дело.

У нас ужасающая статистика: в Казахстане ежегодно от рук мужей и сожителей погибает почти 400 женщин. То есть ежедневно регистрируется смерть от бытового насилия – почему так спокойно на эти цифры реагируют в нашей стране?

- В МВД не согласились с этой статистикой - говорят, что погибших женщин от бытового насилия женщин гораздо меньше. Они никогда не учитывают ситуации, как с Салтанат Нукеновой.

Если муж избил жену до смерти, полиция квалифицирует дело как причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть. Это совсем другая статья.  Но если объединить убийства женщин и эту статью, то цифры по этой статистике сойдутся. Обычному гражданину нет разницы, по какой статье проходит уголовное дело, так как итог один – женщины больше нет - она умерла.

Хочу ещё раз обратить внимание на мизогинию. Я слежу за СМИ, за приговорами суда по делам об убийствах в семейно-бытовой сфере и прихожу к выводу, что на практике жизнь женщины ценится меньше, чем жизнь мужчины.

Дело Бишимбаева расследуется по статье «убийство» - это можно расценивать как победу?

- Это всё общественный резонанс и подтверждение, что наши полиция, прокуратура и суды работать начинают только под нажимом общества, а граждане вынуждены создавать резонанс. Если бы этого не было, то полиция могла завести дело по статье причинение тяжкого вреда здоровью, которое привело к смерти.

В результате у людей очень низкий уровень доверия к органам власти - мы изначально не доверяем правоохранительным органам, мы не смотрим на них как на защитников, а полицию просто боимся. А если человек видит, что его не защищают ни суд, ни полиция, ни прокуратура: он пойдёт на самосуд – возьмёт ружьё, чтобы мстить насильнику или убийце, которого отпустил судья или следователь.

Вы, как и Бишимбаев, учились по программе «Болашак». Вас не удивляет, что такой образованный человек мог поднять руку на женщину?

- Важно понимать, что образование не означает порядочность и не может быть гарантией того, что человек не пойдёт на преступление.  Ни в школе, ни в университете не обучают критическому мышлению, поэтому у нас и говорят - «болашакер», а значит никогда не может быть убийцей. Это проблема лояльности, к слову, где все болашакеры, которые его поддерживали и рвали глотку, когда его судили в первый раз?

Олжас Худайбергенов - экономист, консультант, член попечительного совета «Қазақстан халқына», бывший советник президента оказался в центре скандала - его жена, скорее всего не от хорошей жизни, защищает свои права в публичном поле. Что вы думаете по поводу этой семейной драмы?

- Есть слова Молдир и слова Олжаса. Мы у них в семье никогда не жили, но я вижу: идёт раскол общества, потому что все, кто знал его с профессиональной стороны, доказывают, что такого быть не может.

Я не первый год занимаюсь расследованием коррупционных схем в программе «Болашак» и меня заинтересовало, почему центр международных программ остановил выплату стипендии Молдир – это совершенно незаконно. Мне не ясно, почему центр вмешивается в личные дела стипендиатов?

Получается, кто-то в центре злоупотребляет полномочиями?

- Когда в пользу Худайбергенова суд вынес решение об определении места жительства детей, меня удивило постановление ЧСИ, который Центру международных программ запретил выплачивать стипендию Молдир, пока она не вернет детей в Казахстан.

Согласно закону о статусе судебных исполнителей, это абсолютно незаконное решение - определение места жительства детей – это не имущественный спор.

По закону РК максимум, что мог сделать ЧСИ, это подать заявление в суд, чтобы он взыскал с Молдир пеню за каждый день просрочки исполнения. Но он идёт в ЦМП, пишет на неё незаконное постановление, и почему-то центр его выполняет. Там целый отдел юристов, который занимается судебным производством – как они это допустили?

Почему центр не знает, что это заведомо незаконное постановление и отказывается выполнять своё обязательство по выплате стипендии Молдир? Я в шоке!

Вернусь к Бишимбаеву, мне казалось, что я его хорошо знаю - работала с ним три года. У меня сейчас часто спрашивают о его маниакальных наклонностях, интересуются, как он мог так деградировать. Я помню, что он всегда кричал на подчиненных - мы были под постоянным психологическим давлением. Как-то сорвал встречу с экспертами, которые приехали из Алматы - у Бишимбаева вдруг испортилось настроение. Я извинялась перед людьми и пыталась его уговорить, но он сказал, что хочет есть, и начал спокойно жевать свой гамбургер. То есть нет никакой деградации – здесь что-то другое.

- Про таких психопатов-чиновников часто говорят, что их власть испортила. Среди нас 2-3 % психопатов – это расстройство личности, когда человек жаждет власти именно для того, чтобы издеваться над другими людьми, которые оказались в его подчинении. Среди них могут быть его члены семьи и коллеги. Человек быстро входит во вкус, унижая других людей, он хочет больше власти, рвётся по карьерной лестнице, хочет занять самые высокие позиции, чтобы иметь возможность издеваться.

От этого он получает удовольствие. Почему так получается, что образованный человек совершает насилие? Это не зависит от того, в какой среде он живет, какого он статуса, из среднего класса или обеспеченной семьи. Бывает, семья пылинки сдувает с ребенка, никто не поднимает на него руку, но в нём заложен ген психопата – он с ним родился. Он не умеет переживать.

Этот кошмар только у нас?

- Например, в США за изнасилование есть два вида наказания – это 25 лет тюрьмы или пожизненное заключение. А в Казахстане минимальное наказание за изнасилование – 7 лет. В США никто не говорит, что жертва пытается оклеветать и хочет получить денег.  Вот так серьезно должны рассматриваться подобные дела во всем мире. Важно, что полиция – защитник жертвы. Она заявила, у неё есть четверо суток, чтобы обратиться в ближайшую больницу для фиксации доказательств. После, данные отправляют на судмедэкспертизу. Если они есть показатели насилия, полиция регистрирует и возбуждает дело и сама ведёт следствие.

То есть полиция заинтересована в наказании насильника?

- В США жертве изнасилования не требуется адвокат. Её адвокат – прокурор, который активно вовлечён в процесс расследования. Адвокат нужен только подозреваемому, а у нас защитник требуется жертве - а если его нет, то полиция ничего не будет делать, как это было с Улжан. Они будут говорить, что «им без разницы» и попросят забрать заявление.

В результате, жертве изнасилования приходится брать кредиты, нанимать адвокатов или она ничего не добьется - дело могут даже в суд не направить, скажут, что не видят достаточно доказательств.

Как вы это можете объяснить?

- Я, как ученый-юрист, провела свое исследование, чтобы выяснить, сколько у нас в целом женщин работает в МВД и прокуратуре. Оказывается, у нас, несмотря на то, что изнасилование не редкость – только недавно женщины-следователи начали рассматривать дела по изнасилованию. У нас за 32 года независимости Казахстана никогда не было женщины в руководстве МВД и Генпрокуратуры. Только один раз в Генпрокуратуре была женщина – председатель комитета учётов, но это не оперативная деятельность. Всё это говорит о том, что мужчины во власти прекрасно знают, что их никто не изнасилует, дома их никто не изобьёт и никто не будет домогаться в подъезде.  Когда для человека эта проблема не является личной, он не будет ею заниматься – он будет доказывать, что её придумали.

Какую роль в этом сыграл Назарбаев? Его поведение как-то повлияло на то, что у нас женщина стала человеком второго сорта?

- Лидер государства - гарант Конституции, в первой статье которой сказано, что высшей ценностью государства является человек, его жизнь, права и свободы. Когда президент, как высшее лицо государства, сам не стал моделью в отношениях с женщинами, то не стоит удивляться, что его поведение копировали его подчиненные. Они думают, если он так себя ведет, значит можно и другим.

В нашей стране давно нет первой леди или образа женского авторитета – это отразилось на ситуации?

- С точки зрения феминизма, человек имеет право не вступать в официальный брак, это свободная позиция. С другой стороны – это традиционный вопрос, потому что мы видим, что традиционно первая леди берёт на себя функции по социальной политике и поднимает вопросы прав женщин и детей.

Получается, что у нас десятилетиями этим никто не занимался?

- Наличие первой леди по сути ничего не гарантирует. Однако приведу в пример Узбекистан, где тоже не много демократии, но тем не менее они приняли криминализацию бытового насилия. Получается, Узбекистан обогнал Казахстан. Кроме этого, там многоженство и его пропаганда находятся под запретом. Я это объясняю тем, что им просто повезло с дочкой президента, которую беспокоят эти проблемы. Так как в Узбекистане авторитарный режим, она сказала, что надо криминализовать насилие и никто не посмел возразить президенту - все дружно проголосовали «за». У нас тоже были три дочки первого президента, но ни одна из них никогда не поднимала проблемы бытового насилия и защиты прав женщин и детей. Одна пела, другая бриллианты рекламировала - как живёт простой народ, их не волновало.

Что касается нашего президента: все его помощники – мужчины. Всю информацию он получает от них, и многое зависит от того, как они преподносят главе государства информацию. Есть высокий риск, что для них насилие над женщинами и детьми - это норма.

У нас есть национальная комиссия по делам женщин – её роль какова?

- Эта комиссия существует, но её члены не вхожи к президенту. Только помощники имеют прямой доступ к главе государства, и только они находятся в Акорде. Я не вхожу в эту комиссию - предпочитаю поднимать тему как независимый эксперт, чтобы оставлять за собой право высказывать своё мнение по любому вопросу.

Все госслужащие проходят психологическое тестирование – получается, что это бесполезно?

- Как обойти тесты, умный психопат всегда знает. Их особенность в том, что они очень харизматичны и могут ввести в заблуждение любого начальника отдела кадров. Чтобы определить психопата, нужен хорошо обученный психолог, который знает, как это проявляется.

Психопат приходит на работу к тем, кто ниже его по статусу, и он их обесценивает, а перед руководством такой человек бегает «на задних лапках». Они присваивают себе результаты чужого труда, а с начальником всегда «супервежливы». Если вовремя не остановить психопата, он может далеко зайти – даже стать руководителем страны.

Полную версию интервью Халиды Ажигуловой смотрите на YouTube-канале Ulysmedia.kz.