Все последние годы, начиная, по крайней мере, с прихода в Белый дом президента Дональда Трампа, отношения США и Китая последовательною ухудшались. Резкая взаимная риторика, экономическое давление, в котором некоторые наблюдатели видят одну из причин инфляции в мире, наконец, объявление в сентябре США, Великобританией и Австралией о создании военного альянса, который может быть направлен только против Китая… И вот – совместное заявление на климатической конференции в Глазго, а потом длительный переговоры двух лидеров в режиме онлайн. Значит ли это, что тучи в двусторонних отношениях начали редеть? И что ждать от этого Казахстану? Эту проблему Ulysmedia.kz обсуждает с казахстанским китаистом, руководителем программы азиатских исследований Евразийской ассоциации исследователей Антоном Бугаенко.
– Антон, переговоры Джо Байдена и Си Цзиньпина, хотя и не приведшие пока к каким-то конкретным решениям, это прорыв в отношениях двух крупнейших стран?
– В целом это скорее попытка введения конфронтации между двумя странами в более управляемое русло. Можно провести параллели с длительной конфронтацией между США и СССР, когда после Карибского кризиса последовала политика разрядки. Но здесь, в случае с Китаем, параллели глубокими не будут: со стороны США не будет смягчения риторики. Там сейчас активно обсуждается возможность дипломатического бойкота зимней Олимпиады в Пекине в следующем году. Не такого жесткого, как был в отношении московской олимпиады в 1980-м году, он будет распространяться только на чиновников, но, тем не менее, это символически важная вещь, она показывает, что сложный период отношений двух стран далеко не закончен. Будут сохраняться и санкции против китайских компаний по поводу использования подневольного труда в Синьцзяне. Как и вопросы к китайским электронным компаниям, на счет возможной установки ими шпионского оборудования на цифровой продукции, поставляемой в США. В связи с этим американцы вводят все новые ограничения, и после контактов с Си Цзиньпином, не похоже, что здесь что-то изменится.
– Тогда: есть ли примеры смягчения конфронтационной политики?
– Но с другой стороны мы видим более адекватное отношение к сотрудничеству двух стран в сфере образования. При администрации Трампа были введены ограничения на научные обмены и число китайских студентов, обучающихся в вузах США, отозвано много виз. Это напоминало «охоту на ведьм» в США в 1950-1960-е годы. Но администрация Байдена эту политику пересмотрела, за три месяца выдано более 90 тыс. виз. Китайские студенты по-прежнему занимают первое место среди иностранцев, обучающихся в США.
– А Китай как-то демонстрирует готовность идти навстречу американцам в этой пусть сдержанной, но все же разрядке?
– Да, например, он согласился обсуждать идею Вашингтона совместно распаковать стратегические запасы нефти, чтобы таким образом снизить растущие мировые цены на углеводородное сырье. Не знаю, произойдет ли это фактически, потому, что некоторые китайские эксперты называют нынешний уровень цен приемлемым для Китая, но, по крайней мере, эта тема обсуждается. И это сигнал, что две страны готовы в экономической сфере делить ответственность между собой и не хотят рушить мировую экономику. Наконец, знаковое событие – договоренности, достигнутые ими на климатическом саммите в Глазго.
Мне кажется, что и у Пекина, и у Вашингтона формируется представление о таком формате взаимоотношений: в вопросах долгосрочного, глобального развития, например, мировой экономики, они будут стараться искать общий язык. А по среднесрочным и краткосрочным – на повестке остается конкуренция и соперничество. В итоге мы сможем увидеть ту же конфронтацию, но более управляемую.
– Очень сложный и труднопрогнозируемый формат, хотя, конечно, все зависит от политической воли его участников. И что на этом фоне ждать Казахстану?
– Наверное для нас наиболее актуальна среднесрочная часть этого формата. Американцы боятся не столько российского влияния в регионе Центральной Азии, сколько растущего усиления Китая. Неизбежно будет происходить рост американской и китайской конкуренции здесь, американцы станут более активно использовать повестку Синьцзяна – это очень чувствительно для Пекина, и они будут на это давить в информационном пространстве, что станет «эхом» откликаться и на Казахстане. Но параллельно в Казахстане и странах-соседях по Центральной Азии будут расти экономические связи с Китаем, и не потому, что он очень хочет, а потому, что мы все вынуждены будем искать этого. И вот сложится такая «дихотомия»: в информационном поле – сильная антикитайская повестка, а в экономике – рост экономических связей с Пекином. Не очень удобное для нас сочетание. К чему это может привести в недалеком будущем, не берусь сейчас оценивать.
