В ноябре исполнилось два года как к обязанностям Чрезвычайного и полномочного посла США в Казахстане приступил Дэниел Розенблюм. Специально к этой дате господин посол приурочил интервью для Ulysmedia.kz. Стоит отметить, что дипломат ответил на все вопросы главного редактора сайта Самал Ибраевой и объяснил, какие цели преследует его страна в Казахстане, как избранный президент Трамп будет останавливать войну в Украине, почему в Соединенных Штатах считают, что Казахстан самостоятельно должен выстраивать отношения с Китаем и назвал причины, которые мешают диалогу США и Китая. Дэниэл Розенблюм рассказал и о том, что кроме нефти интересует американский бизнес в Казахстане.
Весь мир, включая Казахстан, внимательно следил за выборами в США. Я сама побывала в Америке, наблюдала за ходом выборов и подготовила материалы для Ulysmedia.kz. Что вы ожидаете от нового президента США? Как могут измениться отношения между нашими странами?
- Я понимаю, что к нашим выборам было приковано большое внимание со стороны всего мира. Что касается возможных изменений или перспектив, я, конечно, не могу дать точных прогнозов. У меня нет хрустального шара, чтобы заглянуть в будущее. Но если опираться на прошлый опыт, то, как мне кажется, будет больше преемственности в политике, чем изменений, особенно в отношении региона Казахстана и Центральной Азии. Говорю это, основываясь на свой 28-летний опыт работы в Государственном департаменте. За это время я служил при пяти президентах: начиная с Билла Клинтона, затем Джорджа Буша, Барака Обамы, Дональда Трампа в его первый срок и Джо Байдена. Несмотря на смену администраций, я видел, что политика США оставалась устойчивой. Она заключается в поддержке суверенитета и независимости стран Центральной Азии, стабильности в регионе и в поиске различных возможностей для сотрудничества ради достижения этих целей. Поэтому я ожидаю, что политика при втором сроке президента Трампа будет похожей.
Одно из предвыборных обещаний Дональда Трампа - прекращение войн в мире, в том числе и в Украине. Однако конкретные шаги для решения этой проблемы он не объяснял.
- Во-первых, в течение следующих двух месяцев президентом остается Джо Байден. Его политика в отношении Украины ясна: она заключается в поддержке борьбы Украины за защиту своего суверенитета и территориальной целостности. В ближайшие два месяца эта поддержка будет продолжена, а также будут предприняты шаги, чтобы укрепить её таким образом, чтобы Украина могла эффективно защищать себя.
Что касается идей избранного президента Трампа по урегулированию конфликта, то с 20 января мы сможем увидеть, как эти обещания будут реализовываться. Лично я не думаю, что возможно урегулировать этот конфликт за 24 часа. Однако, будь это 24 часа, 24 дня, 24 недели или даже 24 месяца, главная цель – это справедливый и устойчивый мир в Украине.
Президент Украины выражает сомнения, что эти инициативы приведут к каким-либо позитивным результатам.
- Честно говоря, я не верю, что этого можно добиться без участия самой Украины в любых переговорах. Украина должна быть полноправным участником любых обсуждений и соглашений. Размышляя о завершении войны, важно помнить, что скоро исполнится три года с начала вторжения России в Украину. Мы не должны воспринимать это как нечто нормальное или обычное. Этот конфликт начался из-за того, что Россия нарушила международное право, основные принципы Устава ООН, вторглась в соседнюю страну и оккупировала её территорию. Этот факт остаётся неизменным. За последние три года было много страданий. Люди умирали с обеих сторон. Потери исчисляются тысячами, десятками тысяч, возможно, сотнями тысяч. Это ужасно и трагично. Но не следует забывать, что самое большое бремя страданий легло на украинский народ – как на гражданское население, так и на военных. Тысячи погибших, сотни тысяч раненых, миллионы людей покинули свои дома. Все эти страдания могут быть завершены очень быстро, если Россия выведет свои войска с территории Украины и начнет уважать суверенитет своего соседа. Это ключевой момент, который необходимо учитывать в любых переговорах, направленных на достижение справедливого и устойчивого мира. Мы все стремимся к справедливому и устойчивому миру. Президент Байден придерживается этой цели, и я уверен, что избранный президент Трамп также разделяет это стремление.
Сейчас ситуация в Украине обостряется, говорят об эскалации. Путин обновил ядерную доктрину. Как вы считаете, возможна ли ядерная война? Как вы оцениваете текущую геополитическую ситуацию, которая привлекла внимание всего мира?
- Я не верю, что ядерная война возможна, но должен сказать, что ситуация с эскалацией вызывает серьезное беспокойство. На мой взгляд, последняя началась с решения российского правительства привлечь вооруженные силы из Северной Кореи. В ответ на это, столкнувшись с усилением эскалации через привлечение иностранных вооруженных сил, Украина вынуждена делать все возможное для своей защиты. Кроме того, использование Россией межконтинентальных ракет вызывает беспокойство не только из-за разрушений и риска дальнейшей эскалации, но и потому, что, если бы Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (INF) оставался в силе, подобные действия были бы запрещены. Россия не могла бы применять ракеты такого типа. С международной точки зрения, вся ответственность за прекращение действия этого договора в 2019 году лежит на России. Если бы она не отказалась от него, этот договор мог бы по-прежнему быть в силе. Таким образом, ситуация действительно тревожная. Но, как я уже сказал ранее, всю эскалацию можно было бы быстро остановить, если бы Россия начала уважать территориальную целостность и суверенитет своего соседа. Это ключевой аспект, который должен быть частью решения этой проблемы.
Исследователь Центра Дэвиса в Гарварде Наргиз Касанова предположила, что Трамп сможет прекратить войну, если Путин получит Донбасс и Крым, а Украина вступит в Европейский Союз. Что вы думаете об этой идее?
- Здесь может быть множество подходов. Я слышал об этой идее и знаю, что обсуждаются множество других предложений. Но, думаю, что я не в праве поддерживать какое-либо конкретное предложение или выражать своё мнение по этому поводу. Я скажу две вещи. Во-первых, я действительно считаю, что необходимо будет провести переговоры, и конфликт в конечном итоге будет урегулирован через переговоры. Все войны заканчиваются за столом переговоров, и эта не станет исключением.
Во-вторых, я повторю то, что уже говорил: для стабильности в мире крайне важно, чтобы эта война завершилась с достижением устойчивого урегулирования, которое будет стабильным, справедливым и долговечным. Опять же, возвращаясь к началу конфликта и нарушениям основных международных принципов суверенитета и территориальной целостности, эти вопросы должны быть каким-то образом учтены, чтобы достичь справедливого и долгосрочного урегулирования.
Известно, что у вашей страны непростые отношения с Китаем. А для Казахстана Китай – один из стратегических партнеров. Может ли это повлиять на отношения между нашими странами?
- Думаю, в первую очередь важно помнить, что наш подход к Казахстану и отношения всегда основывались на уважении её суверенитета. А это означает, что именно Казахстан решает, какие отношения он хочет выстраивать с другими странами, включая соседей. Мы признаем, что Казахстану необходимо иметь позитивные, взаимовыгодные отношения с соседними странами. Что касается Китая, Казахстану важно использовать преимущества экономического развития Китая, активно торговать, получать выгоды от технологий и двусторонней торговли с ним. Конечно, Казахстан имеет длинную границу с Китаем, и я знаю, что пограничная торговля расширяется и ежегодно растёт.
Мы уважаем это, и этот аспект никак не усложняет наши отношения с Казахстаном. Мы хотим быть для вашей страны дополнительной возможностью. Наша цель — убедиться, что Казахстан не станет чрезмерно зависим от какой-либо одной страны. Мы знаем, что и Казахстан сам не хочет быть слишком зависимым. Именно об этом говорит многовекторная внешняя политика, о которой часто говорит ваше правительство. Пока мы остаёмся важным партнёром — экономическим, торговым, технологическим – конфликтов в отношениях Казахстана, Китая и США не будет.
Единственная область, где иногда наша сложная динамика с Китаем влияет на диалог с Казахстаном - это наша обеспокоенность по поводу нарушений прав человека в Китае. Мы регулярно упоминаем об этом в наших ежегодных отчетах о правах человека и других заявлениях. Особенно нас волнуют права этнических меньшинств, в частности мусульманских меньшинств, проживающих в западной части Китая, в Синьцзяне. Мы поднимаем эти вопросы в диалоге со всеми нашими партнёрами в Центральной Азии, включая Казахстан, и ясно даём понять, что будем публично критиковать Китай.
Мы также призываем Казахстан и другие страны региона оказывать давление на Китай, чтобы он улучшил обращение с этническими меньшинствами. Как вы знаете, среди этих меньшинств есть и казахи. По нашим данным, в Синьцзяне проживает около миллиона казахов. Эти темы входят в наш диалог с Казахстаном, но они являются частью уважительного обсуждения прав человека с вашими партнёрами.
Я не сказал бы, что это усложняет отношения, но это одна из тем, которые поднимаются. Однако, как я уже говорил, самое главное, мы уважаем право Казахстана развивать отношения с другими странами так, как он считает нужным, особенно с соседними странами, такими как Китай.
Кстати, с прошлого года между Казахстаном и Китаем действует безвизовый режим. Как вы считаете, это правильное решение?
- Опять же, я должен вернуться к тому, что говорил ранее: мы уважаем право Казахстана самостоятельно выстраивать отношения с соседями. Поэтому я не могу высказать своего мнения о безвизовом режиме с Китаем. Это право Казахстана устанавливать любой визовый режим, какой он посчитает нужным.
Вы уже два года в Казахстане. Какие изменения в отношениях между нашими странами вы наблюдаете?
- Прошло чуть больше двух лет, и этот период в Казахстане был для меня замечательным. Прежде чем ответить на ваш вопрос об изменениях в двусторонних отношениях, хочу отметить, что за эти два года мне удалось побывать практически во всех регионах Казахстана - я посетил 15 из 17 регионов страны и надеюсь в ближайшую неделю побывать в 16-м регионе.
За это время я встретил множество людей из разных сфер жизни, которые приняли меня с традиционным казахским гостеприимством, с открытым сердцем и желанием поделиться своей культурой и историей. Я многому научился, и этот опыт был просто потрясающим. Если говорить о более широких отношениях, я думаю, что за это время нам удалось углубить уже существующие крепкие связи. Я мог бы говорить об этом часами, но приведу лишь несколько примеров.
Я был здесь в период, когда произошли значительные новые инвестиции американских компаний, которым мы содействовали. Например, компания Wabtec строит локомотивы для вашей государственной железнодорожной компании и в этом году обновила свои инвестиции. Компания PepsiCo планирует открыть новый завод по производству снэков в Алматинской области. В прошлом месяце я посетил новый завод Coca-Cola, открывшийся в Шымкенте. Также мы видим, как компании Microsoft, Amazon Web Services и Google активно развивают свой бизнес в Казахстане. Экономическая активность действительно выросла.
Кроме того, я стал свидетелем ряда проектов USAID, которые, на мой взгляд, оказали особое влияние на становление судебной системы. Ещё один проект поддерживает усилия правительства по децентрализации функций и обязанностей на региональном и районном уровнях. Это тоже было очень положительным развитием.
Я также видел расширение проектов, направленных на развитие межличностных связей. Например, открытие нового курса в рамках программы Academy for Women Entrepreneurs (AWE), которая обучает и предоставит гранты женщинам для развития малого бизнеса. К курсу присоединились 100 новых предпринимательниц, а программа продолжается уже четвёртый год подряд. За это время сотни женщин прошли через неё, создавая рабочие места и делая удивительные вещи в своих сообществах. Эта программа реализуется при поддержке Chevron и Coca-Cola, и это отличный пример прямого влияния нашего партнёрства на жизнь людей.
Как часто вы встречаетесь с президентом Токаевым, налажен ли диалог с Акордой?
- Теперь, что касается президента Токаева и Акорды. Я не часто встречаюсь с президентом, но, когда в Казахстан приезжают важные высокопоставленные гости, он всегда встречается с ними. Например, этим летом посол США по вопросам торговли Кэтрин Тай провела встречу с президентом, и я также присутствовал на ней. Год назад, в декабре, у меня была личная встреча с президентом, когда он принимал послов в рамках серии встреч. Мы провели очень открытый и конструктивный диалог. Я нахожу его доступным, и у нас налажен хороший и открытый диалог.
США занимают второе место по объёму инвестиций в Казахстан. Насколько американский бизнес заинтересован в казахстанской экономике? Кроме нефти, какие ещё отрасли экономики Казахстана представляют интерес для американских компаний?
- Как вам известно, в начале 1990-х годов мы стали первыми, кто вложил крупные инвестиции в нефтяной сектор Казахстана. Но в последние годы мы видим, что в Казахстане работает более широкий круг американских компаний, а также появляются новые, которые находятся в поиске возможностей для инвестиций.
Приведу пример. В начале октября при поддержке Торговой палаты США и Казахстана состоялась бизнес-миссия, в которой приняли участие 20 компаний, представлявших самые разные отрасли - розничную торговлю, поставку потребительских товаров, медицина, авиация, космос, а также транспорт и логистика.
Со временем мы видим, что по мере диверсификации казахстанской экономики американский бизнес активно реагирует, находит её всё более привлекательной и приходит сюда. Я думаю, мы на пороге новой волны инвестиций. Приведу пример, иллюстрирующий перспективы. Есть американская компания, занимающаяся добычей редкоземельных металлов или так называемых критически важных минералов. У правительства США есть список из 50 таких минералов, наиболее важных для будущей экономики, и 17 из них находятся в Казахстане. Год назад компания Cove Capital получила лицензию на разведку некоторых из этих минералов. Сейчас они активно работают, проводят бурение, исследуют месторождения. Я ожидаю, что в ближайшие годы компания значительно расширит свой бизнес в Казахстане. Поэтому я с большим оптимизмом смотрю на будущее наших экономических отношений.
Как вы оцениваете процесс демократизации и либерализации в стране? За последние два года у нас в стране были громкие, но закрытые процессы, за решеткой оказались журналисты.
- Это вопрос, которому мы уделяем много времени и внимания. Думаю, вы знаете, что Государственный департамент ежегодно публикует доклад о правах человека по всем странам мира. Что касается положительных тенденций, то за два года моего пребывания здесь были созданы важные новые институты и механизмы, которые, как мы надеемся, со временем окажут положительное влияние на соблюдение прав человека. Одним из таких является Конституционный суд, созданный для рассмотрения жалоб граждан на нарушения их прав. Другой пример – это расширение института омбудсмена, который теперь имеет представительства во всех регионах и стал более активным в приеме и расследовании жалоб на нарушения прав. Еще одно важное событие, которое я наблюдал, – это принятие новых законов, направленных на защиту уязвимых групп населения от насилия и эксплуатации. Например, в прошлом году было криминализировано бытовое насилие, а также принят первый в истории страны комплексный закон о торговле людьми. Я считаю это историческим достижением. Я, кстати, присутствовал на диалоге, организованном Международной организацией по миграции (МОМ) совместно с мажилисом, где обсуждалась реализация этого закона о торговле людьми. Эти законы, включая криминализацию бытового насилия, будут ключевым этапом.
То есть, мы соответствуем международным стандартам?
- Мы видим, и это подробно отражено в нашем докладе о правах человека – Казахстан пока не соответствует международным стандартам в некоторых областях, таких как, например, проведение свободных и справедливых выборов, свобода слова и свобода собраний. Я думаю, важно продолжать обсуждение этих вопросов. У нас есть открытый диалог с правительством, где мы рассматриваем все вызывающие обеспокоенность аспекты. Я считаю, что обсуждение и выдвижение предложений и рекомендаций – это уже позитивный момент.
Кстати, еще один вопрос, который мы часто поднимаем в таких диалогах, – это, по мнению международных юридических экспертов, чрезмерно широкое определение экстремизма в законодательстве Казахстана, что создает возможность злоупотреблений. Такое определение может быть использовано против людей, которые занимаются исключительно мирной деятельностью, но по какой-то причине являются неудобными или неугодными. Это лишь некоторые из вопросов, которые мы обсуждаем.
Хочу заметить, что мы подходим к таким диалогам с правительством с позиции смирения. Мы вовсе не утверждаем, что у нас есть все ответы или что мы идеальны и Казахстану нужно просто стать таким, как мы, чтобы все стало хорошо. Мы признаем, что наша собственная демократия имеет большие проблемы и недостатки, которые мы постоянно пытаемся улучшить, расширяя права людей. Этот путь занял у нас 250 лет. Демократия – это путешествие, а не конечный пункт. Это непрерывный процесс. Мы надеемся, что, делясь своим опытом и уроками, которые мы извлекли за 250 лет, мы поможем Казахстану развиться в более демократическое общество, которое уважает права человека, и сделать это за более короткий срок, чем у нас. Возможно, Казахстан избежит некоторых наших ошибок. Именно с таким настроем мы подходим к диалогу с правительством, гражданским обществом и средствами массовой информации.
Полную версию интервью смотрите на YouTube-канале Ulysmedia.
