Независимый внешнеполитический курс Казахстана позволил стране сосредоточиться на решении внутренних проблем. Вместе с тем, госаппарат и система принятия решений в целом все еще подвержены сильному влиянию лоббистов, что мешает проводить эффективную, социально-ориентированную политику.
Понять, где кончаются интересы государства и начинаются игры лоббистов непросто, поскольку сам лоббизм глубоко вплетен в тело государственной машины. Весной 2023 года на растущую проблему обратил внимание президент Касым-Жомарт Токаев, отметив, что отсутствие регулирования лоббистской деятельности «создает широкое поле для коррупции». Токаев поручил изучить практику контроля лоббистской деятельности. Но проблема не решена и по сей день
Многочисленные попытки принять закон о лоббизме наталкиваются на жесточайшее сопротивление. Главная проблема заключается в том, чтобы в попытках отрегулировать лоббистскую деятельность не перейти тонкую красную линию, возведя коррупцию в закон. К слову, в Южной Корее между словами «лоббизм» и «взяточничество» нет существенной разницы – и то, и другие может караться тюремным сроком.
Лоббизм, как и коррупция, возможен в разных формах и на разных уровнях: от правительства и парламента до маслихатов в зависимости от масштаба решаемого лоббистами вопроса. Большая часть усилий лоббистов направлена на парламент, поскольку именно там принимаются законы, задающие правила игры в бизнесе и экономике.
Участие в различных общественных и экспертных советах при законодательных и исполнительных органах власти дает лоббистам главное – доступ к системе принятия решений и лицам, этим решения принимающие. Например, при помощи этих структур лоббисты получают сведения об интересующих их законопроектах на ранней стадии их подготовки: будь то Налоговые кодекс, закон, регулирующий электронную торговлю, защиту права потребителей или азартные игры – лоббисты тут как тут со своими предложениями и замечаниями к ним.
Без участия лоббистов не обходятся даже проекты национального масштаба, как, например, по вопросу выбора подрядчика для строительства атомной электростанции в Казахстане. О противодействии лоббистов строительству АЭС сообщал известный политолог Данияр Ашимбаев. А после того, как казахстанцы все же высказались за строительство станции на референдуме, лоббисты включились в вопрос выбора подрядчика по строительству АЭС.
О дискредитации лоббистами отдельных участников тендера на строительство АЭС говорил министр энергетики Алмасадам Саткалиев. «Есть группы лоббистов – мы это тоже понимаем – которые ориентированы не недопущение тех или иных вендоров. Это явно организованная кампания по дискредитации тех или иных участников» - отмечал Саткалиев.
Если лоббизм возможен на таком высоком уровне как парламент и вопросы инфраструктурного строительства, то можно только представить себе, как глубоко проникли лоббистские структуры в тело государства.
Интересно, что попытки отрегулировать лоббизм в интересах общества тут же наталкиваются на инициативную работу самих лоббистов, которые видят в этом не столько угрозу, сколько возможность ввести коррупцию в рамки закона. Различные консультанты и эксперты в околопарламентских кругах лучше других знают: если принятия закона не избежать – нужно поучаствовать в его подготовке.
Опытные лоббисты набили руку в том, что касается изменения изначальных цели и задач любого, даже самого правильного закона. Так, например, было с принятием поправок в законы, регулирующих букмекерскую деятельность. Изначальная задумка инициаторов законопроекта состояла в запрете повсеместной рекламы ставок, а также пресечении самой возможности проигрывать все свои деньги и имущество молодым людям с неокрепшей психикой.
Но вместо эффективного инструмента борьбы с лудоманией законопроекты, прошедшие через горнило Общественной палаты при Мажилисе, были радикально выхолощены. И вот уже ликвидирована норма о повышении возраста игроков до 25 лет, а ограничения на рекламу букмекеров стали носить символический характер. Зато в рекомендациях содержатся общие пункты о необходимости разработать национальную программу борьбы с лудоманией, а необходимости отчислять часть собираемых с азартных игр налогов на лечение больных лудоманией. Как говорится «хочешь заговорить проблему – начни писать национальную программу борьбы с ней».
А вот где присутствует полная конкретика, так это в пунктах рекомендаций Общественной палаты относительно запрета на лицензирование иностранных букмекерских контор. Тем самым, озаглавленный прессой «штаб букмекеров» защитил местных игроков в лице букмекерской компании «Олимпбет» и платежной системы Paydala от конкуренции со стороны более зубастых российских и западных букмекерских контор.
Большая часть рынка азартных игр, как известно, контролируют структуры, близкие к семье Назарбаева. А значит, принцип «казахских лудоманов должны грабить казахские компании» должен сохраниться. При этом член Общественной палаты Наталья Малярчук так и не опровергла сведения о том, что ранее получила 41 млн тенге от компании PayDala за продвижение интересов компании в органах власти.
И вот, казалось бы, нужные закон о борьбе с лудоманией приняты, а эффект оказался либо слишком заниженным, либо и вовсе в пользу лоббистов.
«Принципы формирования состава этого органа (Общественной палаты – Ulys) не до конца понятны. Например, проводится ли анализ потенциальных кандидатов в члены этого органа на предмет конфликта интересов? Ответ – «нет». Однако члены общественной палаты при Мажилисе – впрочем, как и других консультативных и экспертных органов – могут работать над рекомендациями к законопроектам, и при этом получать деньги от бизнес-структур, которые прямо заинтересованы в принятии, отклонении или корректировке тех или иных норм. Это ли не конфликт интересов?» - отмечает издание Azattyq Ruhy в большой статье, продолжающей дискуссию о теневом лоббизме.
Насколько в принципе оправдано членство в различных околопарламентских и околоправительственных общественных и экспертных организациях экспертов, имеющих отношение к лоббисткой деятельности? Если внимательно присмотреться к бэкграунду людей, входящих в состав Общественной палаты при Мажилисе, возникнет не мало вопросов. Например, уже упомянутая Наталья Малярчук представляется руководителем GR-практики компании Markets Mentor, созданной при участии экс-руководителя МФЦА Кайрата Келимбетова и финансируемой олигархом Тимуром Турловым. Бывшая руководитель казахстанского подразделения Transparency International никакого отношения к общественной работе давно не имеет и работает сугубо в коммерческих интересах.
Согласно Положению об Общественной палате, ее состав «формируется из числа представителей политических партий, гражданского общества, бизнеса, экспертного сообщества, депутатов Мажилиса Парламента, известных государственных и общественных деятелей». Но давайте скажем прямо: именно представители бизнеса и экспертного сообщества играют в этом органе первую скрипку. Мало кто будет разбираться в нюансах законодательства кроме тех, кто прямо заинтересован в лоббировании конкретных частных интересов, затронутых тем или иным законопроектом. Налицо – явный конфликт между интересами бизнеса и общества.
Согласно тому же Положению, состав Общественной палаты не имеет срока полномочий. Он может (но не должен) ротироваться раз в полгода. Иными словами, засевшие в Общественной палате лоббисты могут рассчитывать на длительное пребывание в этом статусе, что делает их фактически неприкасаемыми.
Интересно, что председатель Общественной палаты при Мажилисе Айдос Сарым выступает «за» принятие закона о лоббизме. «Нам очень хочется знать, кто двигает ту или иную поправку. Когда заходит та или иная инициатива, нам тоже всегда хочется знать – кто за ней стоит» - так Сарым аргументирует свою позицию по легализации лоббизма. Но давайте посмотрим на то, как сама Общественная палата презентует результаты своей работы.
Общественная палата публикует свои рекомендации, как правило, уже по прошествии сессии парламента либо с большим опозданием, то есть тогда, когда законы уже приняты и ничего сделать нельзя. Однако же общественность, как и сам Айдос Сарым, хотела бы видеть рекомендации общественного органа к важным законопроектам, а также информацию об авторах рекомендаций сразу после их появления, а не спустя много недель и месяцев. Это и называется открытостью, которая может и должна стать неотъемлемым атрибутом «нового Казахстана».